Колокольчики судьбы

Девушка растерялась. Мысли в голове беспорядочно метались, сталкиваясь и по-новому освещая все предыдущие события. Приборы зафиксировали колебания временного поля, аналитики раскопали внезапно воскресшего Гольцева и на основании этого решили проверить, не затевает ли Хлебников что-то нехорошее в этом промежутке времени. Колебания могли быть вызваны усиленной солнечной активностью, а Гольцев, как выяснилось, на самом деле не умирал.

Трое одновременно появившихся с Андреем Поликарповичем в роддоме людей уже вычеркнуты из списка подозреваемых. Завхоз ворует народное добро, медсестра Валечка трудится на ниве подпольных абортов, а красотка Одинцова, по наводке своей подруги из Минска, решила выйти замуж за перспективного ученого. Рассказанная Гольцевым история его мнимой смерти выглядит совершенно дурацкой, и поэтому правдоподобной, и последний подозреваемый становится добропорядочным гражданином.

Катя закусила губу. Вывод напрашивался сам собой. Одно из двух: либо происки Хлебникова здесь ни при чем, либо она не смогла разобраться в ситуации.

Что-то там еще было про Гольцева… Девушка напрягла память. А! Вспомнила! Он исчез из клиники двадцать первого сентября, то есть завтра. Она взглянула на часы и поправила себя – нет, уже сегодня, сейчас четвертый час утра. Это странно, ведь он здесь работает всего две недели.

– Утомил я вас своими разговорами, – виновато улыбнулся Андрей Поликарпович. – Извините. Давайте-ка пойдем спать. Дежурство сегодня спокойное, имеем право.

Он заговорщически подмигнул девушке и понизил голос:

– Вы только никому пока не говорите, но, возможно, скоро у меня будут новости!

– А? – удивленно подняла на него глаза Катя. Еще новости?

– Не хотел никому говорить, но теперь… – Гольцев смущенно порозовел. – Мне вчера сообщили из Ленинграда, что место на кафедре освободилось. Завтра с утра пойду разговаривать с главным врачом. Теперь все от него зависит, когда он меня отпустит.

Андрей Поликарпович скромно потупил взор.

– У меня в Ленинграде приятель живет, обещал комнату сдать на первое время… – он мечтательно закатил глаза к потолку, и Катя поняла, что всеми мыслями он уже там.

– Никому не скажу, – пообещала она и добавила: – Очень рада за вас!

"Вот и еще одна разгадка,– пронеслось в мозгу. – Не станет Носов его задерживать и отпустит прямо завтра.”

– Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, – шутливо отмахнулся Гольцев. – Я, знаете ли, теперь такой суеверный стал… Ну, идите спать!

С этими словами он заторопился на выход.

Остаток ночи Катя провела на стуле в коридоре отделения Андрея Поликарповича. Тот ушел спать к себе в ординаторскую, и вскоре из-за закрытой двери раздался громкий храп. Девушка сделала вид, что тоже уходит, но на всякий случай осталась. Хотя ученый-энтузиаст своим рассказом сумел отмести от себя все подозрения, она оставила маленький шанс, что вся эта история была ловкой выдумкой для отвода ее, Катиных, глаз, и как только она уснет, этот хитрюга сделает что-нибудь коварное.

Несмотря на вторую бессонную ночь, спать ей не хотелось. Она мысленно перебирала события предшествующих двух недель, пытаясь найти в них скрытый смысл и свои возможные ошибки. Пару раз она тихонько заглядывала в ординаторскую, хотя в этом не было необходимости, ведь другого выхода из комнаты не было. Гольцев безмятежно дрых на диване, раскинув руки в разные стороны и наглядно подтверждая свою непричастность к проискам Хлебникова.

Катя вздохнула. Очень хотелось думать, что временные колебания пятьдесят четвертого года были вызваны естественными причинами, и она ничего не упустила. Ее сюда отправили, чтобы наблюдать и только. Значит, если наблюдение не выявило злого умысла, то его и не было.

– Ох уж мне эти молоденькие! – неожиданно раздался за спиной мягкий голос.

Девушка испуганно подскочила. Сзади стояла санитарка с ведром и шваброй. Пожилая полная женщина смотрела на нее укоризненно.

– Коли делать нечего, так иди спать, – проворчала она. – Вон, как старые-то доктора делают.

Она кивнула головой в сторону двери ординаторской, из-за которой доносился сочный Гольцевский храп.

– Ничего, молодая ишшо, научисся, опыта неберешься… – обнадеживающе произнесла она и скомандовала: – Давай, иди в другое место, я тут полы мыть буду.

Катя поспешно поднялась со стула.

– Да, конечно… Пожалуйста… Простите, как вы сказали? Опыта?…

– Ага, – добродушно подтвердила санитарка, наматывая тряпку на деревянную перекладину швабры.

"Опыта! – осенило девушку. – А что если меня сюда отправили просто для того, чтобы я набиралась опыта? Может в стандартную программу подготовки чейзеров входят такие экспедиции, когда на самом деле ничего не произошло, но тебе дают задание якобы чрезвычайной важности, чтобы проверить, как человек будет при этом действовать? Что-то вроде полевых испытаний? Точно!"