Колокольчиковый колодец

– Я рада, что смогла быть для вас полезной, – любезно ответила Муравьиха Мура.

– Но нам пора идти, – сказала девочка, – да и задержали мы тебя. Вон и Мурчонок твой куда-то снова запропастился.

– Да, только бы в овражек не свалился, – забеспокоилась Муравьиха.

Они тепло попрощались. Потом Женя дважды произнесла заклинание, и они с Лизочком оказались дома.

Дома Лиза стала вести себя, как обычная домашняя кошка, словно ничего необычного не произошло. Она, наверное, сделала вид, чтобы мама ни о чем не догадалась.

Правда, чуть погодя Женя обо всем рассказала родителям.

Страсти от Луки: в поисках Облепиховки

Накануне торжественной приемки собственного коттеджа супруги Жадовские снова встретились с Лукой Петровичем Берия, сердечно обо всем поговорили и уехали, довольные друг другом. На следующий день супруги должны были принимать дом, что называется, под ключ.

Они страшно волновались и провели почти бессонную ночь. Но это были уже не те волнения, которые когда-то пережили супруги. Это было предчувствие счастья, гордости и сознания собственной значимости.

Целых три гектара ухоженной земли, на которой теперь был молодой сад самых лучших пород, огромная плантация ремонтантной клубники, разбиты цветники, оформлены куртины, сооружены альпийские горки, сплошь увитые шиловидными розовыми флоксами, ярчайшими красными и желтыми цветами портулака, белой ясколкой и черт еще знает, какими невиданными и диковинными цветами.

В глубине участка был вырыт пруд, на котором плавали черные и белые лебеди. По краям пруда был посажен лилейник. Цветы самых разнообразных оттенков, непонятным образом прижившиеся за такой короткий срок и уже благоухающие, украшали эту замечательную картину.

И центром этого великолепия был, конечно, красавец дом – трехуровневый, из дорогого красного кирпича, с двумя крытыми балконами, одной летней террасой, черепичной крышей, окруженный солидным забором из такого же кирпича.

По краям забор был украшен башенками. Въезд украшали литые чугунные ворота – любо-дорого было посмотреть на это чудо.

И вот долгожданный день настал.

Известный уже нашим читателям серебристый «Лексус» легко и уверенно скользил по шоссе. Казалось, его несла мечта. Может, так оно и было на самом деле. Людмила Львовна и Борис Ефимович не волновались так, кажется, даже в день своей свадьбы.

Вот уже показался знакомый поворот, вот небольшая рощица, за ней водонапорная башня, еще чуть-чуть, и перед ними откроется прекрасный панорамный вид. А там, на окраине села с красивым названием Облепиховка – настоящее чудо, их дом, их семейное уютное и надежное гнездышко, предмет гордости хозяев и зависти окружающих.

В самом деле, Жадовские не раз замечали, как жители села часто приходили сюда и наблюдали за строительством, как за каким-то чудом. Они смотрели на них странно и отрешенно.

– Конечно, люди завидуют, – поговаривали супруги, – ведь они всю жизнь прожили в своих развалюхах, а тут по соседству с ними возводят даже не коттедж, а можно сказать, дворец. Будешь тут заглядываться на чужое добро.

И гордость распирала супругов.

Часто прибегали местные мальчишки, они стайками носились вокруг стройки, и Борис Ефимович порою даже замахивался на них:

– Ух, вот я вам, бегают тут всякие! Не видите, люди работают.

Мальчишки заливались смехом и убегали. Некоторые потом выглядывали из-за кустов, вертели у виска или показывали язык.

– Совсем распоясалась молодежь, – ругался Борис Ефимович, – мы такими не были. У нас, бывало, мать цыкнет, а отец только глазом поведет, и мы тише воды становились.

– Правильно, – соглашалась с ним Людмила Львовна, – и любой взрослый мог сделать замечание чужому ребенку, если тот расшалится, а сейчас попробуй.

– В лучшем случае, матом пошлют, а то еще и ударить могут, – вторил ей Борис Ефимович, – молокососы, голодрань чертова.

– Что ты ругаешься, Боренька, – успокаивала его Людмила Львовна, – это просто невоспитанные дети невоспитанных родителей, нищета, деревенщина. Не трать зря нервы.

– Да, ты права, что с них взять, свиньи есть свиньи, – сыто откликался муж.

Но сейчас было не до этих мелких неприятностей. Сейчас они предвкушали только радость. Вот уже миновали знакомую рощицу и водонапорную башню, и даже проехали село, а дом почему-то не показывался.

– Что такое, Борис? – спросила Людмила Львовна, – куда ты едешь? Ты что, спятил?

– Сама ты спятила, я не вижу, где наш дом, – озабоченно ответил супруг.

– Его же невозможно не заметить.

– Без тебя знаю, – огрызнулся он.

– Может, ты на радостях не туда повернул? – снова спросила жена.

– Я что, по-твоему, дурак, идиот, сумасшедший?

– Давай спросим, какое это село, – предложила Людмила Львовна, но губы все-таки обиженно поджала.

– Вот те раз, строили-строили, ездили сюда целых два месяца, а теперь будем у людей спрашивать, какое это село. Нас же за умалишенных примут.

– В самом деле, – согласилась она, – но как же быть?

– Надо остановиться, – предложила она.

И они остановились на окраине села, где как раз был вырыт котлован для будущего дома. Вокруг никого не было, ни одной живой души.