Колокольчиковый колодец

– И знаете, какой дом? – продолжал Жадовский, – трехуровневый, с крытым бассейном, зимним садом, бильярдной, альпийским горками.

– Это все пока ваши мечты, – перебил его Аборский.

– И забор красного кирпича с башенками по краям, – продолжал Борис Ефимович, не слушая собеседника, – и ворота такие чугунные.

– Ай-яй-яй, дорогой мой, – снова перебил его Иннокентий Дмитриевич, – что это, в самом деле, с вами? Или вас кто обманул?

– Вот вы, Иннокентий Дмитриевич, и обманули меня! – внезапно выкрикнул Жадовский, – и мне кажется, вы вообще врете мне с самого начала. Куда вы дели мои деньги?

Гаишник не выдержал:

– Так вот в чем дело, приятель. Ты еще и мошенник. Будут тебе ворота чугунные.

Он встал и решительно направился к Жадовскому, но тот неожиданно размахнулся и ударил милиционера изо всех сил. Милиционер, никак не ожидая такого поворота, растерялся, но быстро спохватился и уж хотел, было, дать ему сдачи, как Борис Ефимович вдруг стал валиться на пол.

В этот момент на шум прибежала Людмила Львовна. Увидев такую картину, она подхватила на руки своего обессиленного мужа и визгливо закричала:

– Что вы сделали с моим мужем? Он умирает, ах, он умирает! У него инсульт! «Скорую», давайте скорее «Скорую»! Что вы тут с ним делали? Вы его били? Вы над ним издевались? Я вижу по вашему лицу, что это так!

Сержант тупо смотрел на эту истерику и ничего не предпринимал.

– Черт с вами, бесово отродье, катитесь, куда хотите, только подальше отсюда со своим Берией! А то с вами спятишь!

Людмила Львовна еле дотащила мужа до машины, и здесь Борис Ефимович пришел в себя, но решительно ничего не мог сначала понять.

– Тебя били? Скажи, тебя били? – нервно спрашивала его супруга, – на тебе же лица нет. Едем скорее отсюда, подальше от этого проклятого места.

– А наша Облепиховка? – еле выговорил он.

– Ну ее, дома разберемся, – ответила жена.

И тут Бориса Ефимовича словно прорвало.

– Дома?.. Что значит дома?.. Мы здесь построили наш дом… Здесь… Где он? Где-е-е?

– Вот дома и разберемся, поехали, Борис. Позвоним Иннокентию Дмитриевичу, он поможет нам и подскажет, что делать, – ласково сказала Людмила Львовна.

– Аборскому? – разъярился он, – чем может помочь нам этот прохвост?

– Борис, дорогой, что ты такое говоришь?

– Я знаю, что говорю, потому что только что звонил ему! – воскликнул разъяренный Жадовский.

– Да-а-а? – протянула Людмила Львовна, – и что он сказал?

– Он сказал… Он сказал… – почти простонал несчастный супруг, – что не знает никакого генподрядчика Берию.

– Как это не знает? Он же сам познакомил вас, – возмутилась Людмила Львовна.

– Именно, а теперь отказывается от своих слов.

– Как это отказывается? Он в своем уме? – спросила она.

– Не знаю. Но только он считает, что это я не в своем уме! – закричал супруг.

– Надо к нему съездить, – предложила Людмила Львовна.

– Я тоже так думаю, – согласился Борис Ефимович, – но сначала давай заедем к этому Берия.

– Давай.

– И я даже хочу явиться к нему без звонка, – предложил супруг.

– Точно, – поддакнула Людмила Львовна.

– Вдруг, они заодно? – предположил Жадовский.

– И уже поделили наши денежки? – продолжила мысль жена.

– А теперь разыгрывают из меня дурачка, – хитро прищурился Борис Ефимович.

– Правильно, Борис, какой же ты догадливый, – с облегчением произнесла супруга, – а я сразу и не додумалась.

И супруги покатили, как договорились к генподрядчику Луке Петровичу Берия, роскошный офис которого находился в центре города напротив известного уже нашим читателям памятника.

Что за чудесный человек Лука Петрович!

Вот и шикарный офис Луки Петровича Берия. Вот широкая мраморная лестница, которая ведет в кабинет высокого начальника. И вот, наконец, приемная, где сидит странная секретарша, похожая на птицу.

– Здравствуйте, – радостно заулыбался ей Борис Ефимович, и взгляд его упал на латунную табличку. И тут ему показалось, что на ней выгравировано: «Лаврентий Павлович», а не как в прошлый раз – «Лука Петрович». Конечно, это было именно так, сомнений не было. И теперь он даже разглядел крупные буквы, которыми четко и ясно было написано именно это, знакомое всем из истории имя.

– Что это? – он грубо ткнул пальцем в сторону таблички.

– Здравствуйте, – каркнула секретарь ему в ответ, – что вам здесь не нравится?

Борис Ефимович медленно осел на стул. Людмила Львовна ничего не понимала. Она подскочила к мужу и посмотрела в сторону, куда он указывал, но ничего особенного там не заметила.

– Простите, пожалуйста, – заговорила она с секретаршей, – Борис Ефимович переутомился, перенервничал со строительством дома, да еще эта жара. Доложите Луке Петровичу, чтобы он нас принял.

– Луке Петровичу? – тихо и как бы сам с собой заговорил Борис Ефимович и засмеялся, – а мы думали он – Лаврентий Павлович.

– Боренька, милый, что ты говоришь, – пролепетала Людмила Львовна и продолжила, обращаясь уже к секретарше:

– Мы, конечно, без предварительного звонка, но у нас особые обстоятельства.

Секретарша, на говоря ни слова, вошла в кабинет Луки Петровича.