Колониальная эра

Важно отметить, что указанные идеи получили все более широкую поддержку со стороны народных масс — недаром большинство арестованных и подвергшихся карам составляли бедняки, да и вообще своей основной тяжестью террор ударил по бедноте. Так, например, под петицией в защиту двух «ведьм» (впоследствии казненных) было поставлено свыше 50 подписей. Это была внушительная цифра, если вспомнить редкость населения в Массачусетсе XVII столетия и принять во внимание, что каждый подписавшийся рисковал тем, что он и сам будет обвинен в дьявольщине. Ряд других коллективных петиций (как, например, петиция, подписанная 24 жителями Андовера) начал достигать властей; здесь обвинялись сами доносчики — как свидетели, не заслуживающие доверия, и «люди, страдающие душевным расстройством». Тогда-то следственные коллегии присяжных начали отказываться выносить решения о предании суду, а присяжные в судах оправдывать обвиняемых вопреки тому, что в одном случае председательствующий судья в гневе сложил с себя полномочия, так как коллегия присяжных настаивала на оправдании, несмотря на очевидные доказательства «вины». Наконец, последним ударом явилось то, что некоторые доносчики начали отрекаться от своих показаний. Вскоре такие отречения превратились в эпидемию, и эти истерзавшиеся люди группами в 3—8 человек стали настойчиво добиваться восстановления своего человеческого достоинства путем чистосердечного признания в своей мерзкой лжи. Не прошло и года, как повешение ведьм приостановилось.

Так прекратился этот террор — общественное мнение и общественное давление вынудили приостановить его, — и это несмотря на то, что даже в 1695 году преподобный Инкриз Мезер, президент Гарвардского университета, разослал циркуляр всем массачусетским священникам, взывая к ним представлять доказательства воздействия незримого мира и существования ведьм. И сам он еще десять лет продолжал собирать такие «доказательства».

Глава 9. УАЙЗ, «ПРОБУЖДЕНИЕ» И ЗЕНГЕР

Кампания «охоты за ведьмами» явилась, как мы уже говорили, актом отчаяния со стороны клонившегося к упадку правящего «цвета общества». Она провалилась, правда, после того, как вызвала ужасающую трагедию и отняла много жизней. Провал этой кампании, оказавшейся бумерангом для ее зачинщиков, способствовал устранению теологической тирании в Массачусетсе.

I. Джон Уайз и демократия

В 1690 году ведущие бостонские священники предприняли новую попытку вернуть себе ускользающую власть; с этой целью они начали подвергать критике конгрегациональную организацию своей церкви. То, что являлось фундаментом их пуританского движения, теперь, в дни заката олигархии, становилось все более и более нестерпимым. Мезер и другие начали домогаться установления пресвитерианского типа организации, то есть такого, при котором автономия каждой конгрегации[19] оказалась бы сведенной на нет, был бы утвержден более тесный союз церквей и установлен больший контроль над отдельными церквами со стороны священнической ассоциации, где, очевидно, господствующие позиции должен был занять бостонский «цвет общества».

При этом сущность первоначального пуританизма была умело использована как оружие, призванное помочь уничтожению пуританской олигархии. Это делалось не только в организационном отношении (замена конгрегациональной структуры церкви пресвитерианской), но, конечно, и в идеологической области. Ведь именно в доктрине первоначального пуританизма бог сотворил человека разумным существом и предназначил человеку пользоваться этим разумом в поисках истины; следовательно, это была опасная доктрина с явно опасными для любой авторитарной группы обертонами и вместе с тем доктрина, поддерживавшая естественную религию[20], а не религию божественного откровения.

Кроме того, пуританская идея религиозного «ковенанта» была, очевидно, применима и к социальной арене действия. Если уж господь домогался согласия людей, прежде чем требовать от них послушания своим законам, то, понятно, ни один светский правитель не был вправе требовать слепого и безоговорочного подчинения своей воле. Тут пуританская доктрина опять-таки легко могла быть обращена против политики тирании и угнетения.

Кристаллизация указанных противоречий была связана с выдвижением в 1705 году ведущими бостонскими священниками «Шестнадцати предложений», выдвинутых с целью объединения церквей провинции и подчинения их контролю священнической ассоциации. Это вызвало широкое обсуждение и движение протеста народных масс, которое снова возглавил преподобный Джон Уайз из Ипсвича.