Колониальная эра

Государственный и пропагандистский аппарат правителей — вот кто вызвал к жизни истерию охоты за ведьмами и всячески старался поддерживать эту истерию; а их чиновники — вот кто заточал в тюрьмы, пытал и предавал казни ведьм. «Цвет общества» — вот кто оставался неудовлетворенным простыми «признаниями» и настаивал на том, что истинные признания должны сопровождаться упоминанием имен сообщников дьявола и что только тогда кающийся преступник будет избавлен от смертной казни. И тот же «цвет общества» пришел в ярость, когда некоторые из кающихся преступников — будучи не в силах жить под бременем своей лжи и ужаснувшись при виде тех страданий, причиной которых послужили их «признания», — стали отрекаться от собственных показаний; в таких случаях именно «цвет общества» отказывался верить отречениям, усматривал в них доказательство сговора с дьяволом и предавал казни терзающихся угрызениями совести доносчиков. Более того, очевидные факты показывают, что в данном случае — как и в случае имевшего место поколением раньше преследования квакеров — именно негодование и протест народа помогли положить конец кровавой оргии.

Профессор Уэртенбейкер убедительно указал на связь, существовавшую между установлением теократией этого царства террора и осознанием ею того факта, что власть ускользала из ее рук. К 1650 году священники были встревожены растущим влиянием купцов, которые, как заметил один клирик того времени, «не гнушаются терпеть разного рода греховные суждения о них, приманивая людей приезжать и поселяться среди нас и наполняя при этом свои кошели звонкой монетой», не смущаясь тем, что в то же время колония наполняюсь «раздорами, а церковь нашего господа Христа — заблуждениями». А несколько лет спустя преподобный Джон Хиггинсон в проповеди об избранниках божьих счел своим долгом предостеречь: «Новая Англия возникла как рассадник веры, а не как рассадник барышничества, и те, кто наживает сто на сто, зарубите это себе на носу!»

В своей пользовавшейся весьма большим влиянием истории Новой Англии — «Magnalia Christi Americana»⁵ Коттон Мезер подробно рассказывает, что в тот же период один священник, читая проповеди в северо-восточной части Массачусетса, увещал своих слушателей оставаться «религиозным народом, исходя из того соображения, что иначе они отвергнут главную цель колонизации этой глухомани», вслед за чем он был прерван — само по себе неслыханное оскорбление — репликой «хорошо известной особы» в конгрегации: «Сэр, вы ошибаетесь — наша главная цель заключалась в том, чтобы ловить рыбу!»

Все, следовательно — от Роджера Уильямса и его проклятого, но преуспевающего Род-Айленда до упомянутого дерзкого рыбака, — указывало на растущую секуляризацию в жизни Массачусетса и крепнущую оппозицию репрессивному владычеству теократии. Этому процессу содействовали события английской политической жизни, побудившие Якова II объединить все колонии Новой Англии (а позднее еще Нью-Йорк и Джерси) во «владение Новая Англия» (1686 год). Это имело своим результатом назначение весьма непопулярного королевского губернатора — сэра Эдмунда Андроса, а также отмену колониальных хартий и ликвидацию правительственных органов управления, в том числе тех, в которых господствовала массачусетская теократия.

Со свержением Андроса в 1689 году (явившимся отголоском свержения Якова II) священники предприняли попытку восстановить олигархический контроль, которым они располагали прежде, до назначения Андроса, но добились лишь частичного успеха. В итоге в 1691 году Массачусетсу была дарована новая хартия, но на ее основе колония стала королевским губернаторством, сходным с Виргинией, с представительной ассамблеей и системой избирательного права, базировавшейся не на принадлежности к англиканской церкви, а на владении собственностью. Одновременно была гарантирована религиозная свобода для всех протестантов.

Нет нужды говорить, что для Коттона Мезера и его собратьев, как он сам писал в своих «Чудесах незримого мира» (1693 год), «наводящая ужас армия дьяволов ворвалась в наш край». Именно Коттон Мезер и подобные ему жаждали открыть веские доказательства деяний этих дьяволов, которые убедили бы самых отъявленных скептиков и возвратили бы всех сомневающихся к истинной вере — под эгидой хранителей веры, сиречь самих преподобных Мезеров и иже с ними. И чем более ужасными и всеобъемлющими окажутся доказательства, тем лучше.

V. «Охота за ведьмами»; преследования и противодействие

Именно в этот момент, в 1688 году, странное поведение четырех бостонских детей привлекло пристальное внимание самого Коттона Мезера. Дети обнаруживали все признаки одержимости и, будучи подвергнуты суровому и длительному допросу, обвинили престарелую кабальную служанку (которая по случайному стечению обстоятельств обругала одну из девочек, обвинившую ее ребенка в воровстве) в том, что она ведьма. Женщина была предана суду, признана виновной и повешена.