Колониальная служба

Отряд спустился с горы и вошел в лес. Теперь настала очередь Сурду идти первым. Ситка ковылял за ним. Фаро Нелл с Наджетом шла за людьми. Она не спускала глаз с медвежонка, еще совсем маленького, несмотря на свои шестьсот фунтов. Над головой хлопал крыльями Семпер, выделывая гигантские круги и спирали. Он никогда далеко не отлетал. Хайдженс время от времени проверял на пластинке изображения, которые фиксировал аппарат, прикрепленный на груди у Семпера. Это был неплохой способ воздушной разведки.

Прошло порядочно времени, прежде чем Доналд сказал:

— Мы отклонились вправо. Но прямо идти опасно. Похоже, что стая сфиксов кого-то поймала и теперь пожирает добычу.

— Скопление такого количества плотоядных, — проговорил Бордман, — противоречит всем научным законам. Ведь на каждое плотоядное обычно приходится довольно большое количество других животных. Если их разведется очень много, они уничтожат всю дичь и сами погибнут от голода.

— Они уходят на всю зиму, — терпеливо объяснил Хайдженс. — А зима здесь не такая суровая, как могло бы казаться. Многие животные здесь размножаются, когда сфиксы уходят на юг. У этих тварей есть какое-то время «пик», а потом целыми неделями вы можете не встретить ни одного сфикса. И вот — трам-пам-пам! — глядь, все леса снова кишат ими. Сейчас они движутся на юг, очевидно, переселяются… Непонятно только, почему именно в этом направлении. Впрочем, на этой планете почти не было натуралистов. Ведь здесь вредоносная фауна, — добавил он язвительно.

Бордману следовало бы парировать этот выпад в сторону Колониального Надзора, но он почему-то не рассердился. Он был Старшим Офицером Колониальной Службы, ему не раз приходилось высаживаться на незнакомых планетах для обследования колоний, которые создавались на новых, зачастую самых диких территориях, но он впервые попал в такую враждебную для себя обстановку. Сейчас его жизнь зависела от прихотей незаконного колониста. Он оказался втянутым в безумное по своей рискованности предприятие только потому, что механическая искровая сигнализация продолжала все еще действовать — хотя те, кто создал ее, наверняка погибли. Да и своей жизнью он обязан трем гигантским медведям и плешивому орлу. Если им удастся добраться до колонии роботов, вряд ли они сумеют справиться с ордой разъяренных сфиксов.

И… И он чертовски устал, карабкаясь по горам и пробираясь сквозь лес вслед за Хайдженсом, которому, похоже, не была знакома эта местность.

Да, многие понятия Бордмана о возможностях цивилизованного человека перевернулись. Роботы — великолепное изобретение для выполнения заранее намеченного плана, точного подчинения инструкциям, но они совершенно не были подготовлены к встрече со случайностями, если же сталкивались с чем-нибудь непредусмотренным, то оказывались совершенно беспомощными перед лицом необычных обстоятельств. Цивилизация, создаваемая роботами, могла существовать только в среде, где вся жизнь протекала по намеченному плану, там, где от роботов не могли потребовать ничего нового, а здесь…

Сейчас он чувствовал себя сбитым с толку роботом — ему ведь тоже никогда еще не приходилось сталкиваться с чем-нибудь подобным. Это было отвратительное ощущение…

Бордман вдруг обнаружил, что рядом с ним — и, похоже, уже давно — бежит Наджет. Медвежонок прижал уши и заскулил, поймав на себе взгляд человека. А ведь, пожалуй, Наджет получает с воспитательной целью не меньше шлепков, чем он сам, — хотя пока страдает только лишь его самолюбие! Эта забавная мысль заставила Дэниэла улыбнуться.

— Я тебя понимаю, друг, — сказал он грустно.

Наджет радостно взбрыкнул в надежде, что человек поиграет с ним. Даже на четвереньках он достигал четырех футов.

Бордман протянул руку и осторожно погладил медвежонка по голове. Впервые в жизни он приласкал животное. Но раздавшееся сзади рычание, от которого по спине побежали мурашки, живо заставило его пожалеть о том, что он сделал.

Бордман отпрянул от Наджета, обернулся — и в десяти шагах от себя увидел Фаро Нелл, которая смотрела ему прямо в глаза. Холодный пот выступил на лбу Бордмана, во рту пересохло. Но глаза медведицы были странно спокойными, и она рычала совсем не так, как тогда, на утесе, когда почуяла, что Наджету грозит опасность. Минуту спустя она отвернулась и стала обнюхивать скалы.

Отряд продолжал свой путь. Наджет теперь не отходил от Бордмана. Время от времени он тыкался мордой ему в бок и смотрел на него полным обожания взглядом. Бордман уже еле переставлял ноги, но время от времени поднимал руку, чтобы приласкать Наджета.

Фаро Нелл, казалось, была довольна тем, что так надежно пристроила своего медвежонка и может теперь спокойно отходить от него.

— Похоже, медведица приставила вас пестуном к Наджету, — хмыкнул Хайдженс, обернувшись раз, потом другой.

— Пестуном? — раздраженно переспросил Бордман, поспешно отдергивая руку от головы медвежонка. — Что-то я не помню, чтобы я баллотировался на такую странную должность!