Колония "Дельфин" (СИ)

После прогулки, все два сектора, собрали на небольшом участке поля, который находился за изгородью, за колонией. Нас встретил директор лагеря – Герман Сико. От уведенного, моя кожа снова покрылась мурашками. Мы стояли напротив деревянных крестов, похожие на памятники. Под ними были вырыты неглубокие ямки и лежали лопаты. Все присутствующие заметно растерялись.

- Добрый день, дельфины! – поздоровался Герман. – Сегодня, вам предстоит особая, специфическая терапия! Этот тренинг, может показаться вам шоковым, но поверьте, он обязателен для исправления!

К нам подошли наши вожатые и вручили каждому его папку «Личное дело».

- Ваше наплевательское отношения к своей жизни, а в первую очередь к самим себе, можно искоренить раз и навсегда! – продолжал директор. – Избавьтесь от пороков! Закопайте свои прошлую жизнь!

Не трудно было догадаться, что именно от нас требует Герман, и все покидали свои папки в ямы. Я помедлила. Я смотрела на свои инициалы, написанные черной ручкой, и не могла пошевелиться. Разве это нормально? Мне казалось, что проводить подобные обряды неправильно. Это может быть черева-то для нас! Но, сдалась и папка выпала из рук в сырую землю. Я была готова на все, лишь перестать выделяться среди дельфинят.

Мы принялись копать. Мне стало жутко и неприятно. Мое отношение к похоронам было особенным. К сожалению, я уже имела печальный опыт, потеряв самого дорогого из людей. Я засыпала папку землей, полностью исключив мысль, что это как-то связанно со мной. Я не хотела учувствовать в этом странном ритуале, и уж точно не разделяла наклонности директора.

- Пусть ваша прошлая жизнь вызывает у вас отвращение и страх! - кричал Герман, пока наши пальцы ковырялись в земле.

Все как под гипнозом, выполняли причудливые приказы директора. Аля и Глеб, разделили мои мысли, потому что на их лицах читалось недоумение, и даже шок.

Дело было сделано, и теперь порядком тридцати могил поместились в тонкий ряд, напоминая маленькие холмики. Все это было похоже, на безымянные могилы солдат Второй Мировой войны.

- Очень хорошо, - порадовался главный. – А теперь, попробуйте поговорить с вашим прошлым. Дайте последнее напутствие вашим грехам. Что вы скажете себе тому?

Я находилась в шоковом состоянии. Казалось, что этот цирк никогда не закончиться. Мы стояли в ровную линейку, ветер прибивал к нашим ногам сухие ветки, и никто не мог начать первым. Но, выскочка Волкова все же подняла руку.

- Отлично, - похлопал Герман. – Вам слово.

Майя развалисто сделала шаг к свой могилке. Я поражалась ей. Будто в этом мире нет ничего, что могло бы смутить ее. Несмотря на ужасные ожоги, она не пыталась спрятать свое лицо и выглядела достаточно уверенно.

- Ты – дура, Волкова, - с долей иронии говорила она. – Я рада, что ты умерла. Но, у тебя было шикарное тело и восхитительная задница. Жаль, что теперь тебя сожрут черви! Прощай! – Майя сделала поклон, и дельфины рассмеялись.

- Имеет место быть, - сказал Герман. – Кто следующий? Марат? Может, скажешь слово? – он обратился к рыжеволосому парню, из сектора В.

Тогда, я впервые узнала, как его зовут. И именно в тот момент, мне дико захотелось узнать, что же он натворил. Его искрометные, лукавые глаза, отчетливо выдают хамскую личность, а надменная улыбка, говорит о наплевательском отношении ко всем окружающим его людям. В жизни, я обхожу таких людей за километр.

- Пожалуй, я воздержусь, - посмеялся он себе в кулак.

- А твой брат? Тихон? Может он порадует нас?

Директор уставился на его друга брюнета. И, как оказалось брата. Теперь, стало понятно, почему эти двое всегда держались вместе. И вся эта схожесть… Как это раньше не пришло мне в голову?

Тихон постучал Марата по плечу и сделал шаг вперед. Он сел на корточки и взял горсть земли в руку.

- Тихон, дружище, - начал он низким, чуть с хрипотцой голосом. – Скончавшись, ты разбил сотню женских сердец, которые ты покорил, будучи еще живым. Мне жаль, что этот мир потерял такого красавчика, как ты. Спи спокойно, братан, - кинул он горстку земли на крест.

Дельфинята снова закатились смехом, и в этот раз похлопали театральной постановке парня. Мне же это все было чуждо, противно. Я бросила презрительный взгляд в сторону Тихона, и он поймал его. Парень издевательски подмигнул мне, и было заметно, что он очень собой доволен.

- Кто-нибудь еще? – Герман пробежался глазами по дельфинятам.

Я опустила голову в пол и напряглась. Мои пальцы сжались крестом, в надежде, что это безумство обойдет меня стороной. Если мне придется попрощаться с собой в постановочной форме, то я переступлю через свои маленькие, но все же  принципы.

- Госпожа, София? – я вздрогнула, услышав свое имя. Откуда он вообще его мог знать?

Я подняла голову и зажала губы. Мне было трудно начать говорить. Множество глаз врезались в меня, ожидая хоть кого-нибудь действия. Я опять, непроизвольно ставила на себе акцент. Аля незаметно взяла меня за руку, и это немного приободрило меня.