Колонисты

Провозился я до утра, освобождая тела от шкур под чутким руководством Шороха. Спать не хотелось, хотя я еще не знал, что организм орка может некоторое время обходится без сна если это необходимо, мобилизуя все его резервы на выполнение задачи, так что к утру, погрузив на платформу четыре шкуры и оставив для Клыкаря подарки в виде разделанных туш, я отправился в обратный путь. Шорох прихватил несколько кусков и заверил меня, что зверь точно заявится на место бойни, запомнив, что здесь еще осталась еда. Мы только выкопали небольшую ямку и прикрыли ее ветками, Шорох объяснил, что Горные Клыкари живут в естественных пещерах и хранят свою добычу там, так что в отличие от лесных у этих проблем с запасами нет. Я пожелал Шороху удачи и тот вернулся в лагерь, где храпели пьяные «геологи». На разящих самогонным духом орков за ночь не позарилась ни одна стая Зубанов — вот чем от них надо было защищаться, стоило только пролить круг спиртом, они бы и носа не сунули, мигом нюх отшибает. Но кто же знал, да и «геологи» не дали бы расходоваться такому важному продукту, который можно употребить внутрь для «сугрева». Вот они и наклюкались. В поисковых партиях это обычное дело, как сказал тролль. Гоблины гонят самогон в своих аппаратах, а землемеры, когда получают необходимое оборудование на складах больше берут выпивки, чем продуктов, которые и так наловить можно, вон они по лесам бегают. Так что никто в обиде не остался — я приобрел охотничий опыт, «геологи» — повод выпить (хотя он им как бы и не нужен), а Шорох наконец-то нашел себе слушателя, потому что в лагере он и так всем надоел. Так что отправившись в обратный путь, я от езды по пересеченной местности еще был бодрячком, а когда вышел на финишную прямую и пошли поля, стал клевать носом. Солнце поднялось уже высоко и стояло в зените, когда я въехал в поселок — ребятня, преимущественно гоблинята, побежали за мной, тыча пальцами в шкуры и восхищенно вопя что-то, так, что даже взрослые оборачивались. Я как герой проехал по улице и остановился возле лавки Кнута. Сам хозяин выглянул на ор и расплылся в улыбке.

— Ба, Молчун, все же достал шкуру, шельма! — Он выдвинулся к повозке. — А это что у тебя? Шкуры Зубанов? Плохонькие, да и воняют, возьму да двадцать мелких монет.

Обалдел, барыга, подумал я, сам впарит их же но уже за сотню. Ну и еврей!

— Бери за тридцать. — Сказал я.

— Ого, ты еще и торговаться будешь! — восхитился Кнут. — Тогда вообще не возьму!

— Тогда я сам их мастеру Факелу предложу. — Ответил я.

— Э, погоди Молчун, зачем так торопиться. — Глаза Кнута забегали. — Я же так, пошутил. Возьму за двадцать пять.

— Тридцать и не монетой меньше.

— В убыток себе покупаю, — заныл торгаш. — Ну хорошо, уговорил, тридцать так тридцать и за шкуру Круторога тридцать, так.

— Тридцать больших монет. — Напомнил я, а то еще с этого жулика сдастся меня объегорить.

— Молчун, что ты такое говоришь, конечно, я помню наш с тобой уговор. — Кнут замотал головой. — Или ты серьезно думаешь, что я бы смог обмануть своего спасителя?

Да легко, подумал я. Толпа собралась возле повозки и внимала, как барыга торгуется за товар с мальчишкой, который с таким трудом добыл шкуру Круторога. Взрослые знали, что это очень непросто сделать в одиночку.

— Ладно, куда выгружать? — спросил я.

— Да я сам их заберу, тебе даже трудиться не надо. — Кнут свистнул двоих работников.

Я развязал ремни, они поднатужились, взвалили шкуру на себя и потащили, пригибаясь под ее тяжестью. Толпа подивилась, какого большого зверя я добыл, взрослые орки захлопали по груди ладонями, выражая одобрение, гоблинята глядели восторженными глазами и подпрыгивали от нетерпения на месте. Я получил свои деньги, Кнут прилюдно, то есть при орках, пересчитал их и вложил мне в ладонь неплохой такой мешочек с монетами. Оставалось только отогнать транспорт на рембазу и вернутся домой, что я и проделал, подвезя радостных гоблинят на платформе. Впрочем, некоторые взрослые тоже были не прочь прокатится. Странно, что народ был не на работе и я спросил об этом у своих «пассажиров», на что услышал ответ, что это та смена, которая должна работать в шахте, где произошел обвал. Пока тот тоннель закрыли для выработки и сейчас около пятидесяти шахтеров просто подвисли в ожидании решения руководства. Что-то Древляна затеяла, подумал я, но ничего, дома узнаю.

Гоблинам я вернул платформу в целости и сохранности, отмыв от крови, в чем мне помогли гоблинята, на совесть почистив площадку. Я одарил детвору монеткой и указал путь в единственную на весь поселок лавку, что стояла рядом с училищем. Гоблинята умчались за сладостями, а я сдал технику с рук на руки и, поправив оружие и мешочек с монетами, потопал домой.

Пройти решил переулком между домами соседей, сократив путь и как только завернул за угол забора, как увидел, что Горшок и два орчонка что-то выпивают из бутылки и при этом морщатся. Я ускорил шаг — троица меня не заметила — и очень скоро поравнялся с ними. Брат заметил меня и глядя в его косые глаза, я понял, что они пробуют самогон.