Колонна Борга

Недалеко от австрийской границы в живописной горной местности расположился курортный городок Берхтесгаден, а чуть выше — высокогорный поселок Оберзальцберг. После выхода из тюрьмы это место облюбовал для отдыха Гитлер. Очень удобно: 150 километров до Мюнхена, рукой подать до Зальцбурга, а чуть дальше и Линц — родной город фюрера. Там, в Оберзальцберге, для Гитлера арендовали деревенский дом, называвшийся «Дом Вахенфельд».

В начале 1936 года для Гитлера построили новую резиденцию «Бергхоф» в Оберзальцберге. Позже на высоте 1800 метров над уровнем моря, на вершине горы Кельштайн была построена высокогорная вилла Гитлера «Адлерхорст».

Домоправительницей в старой резиденции «Дом Вахенфельд» была сводная сестра Гитлера, мать несчастной Гели Раубал — Анжела. Она откровенно ненавидела Еву, и потому в новой резиденции Анжеле Раубал места не нашлось: Гитлер отправил ее в Вену, где она и жила на скромную пенсию. Ева официально стала экономкой в новой резиденции, но в ее пропуске было написано «секретарша». На самом деле фактической домоправительницей являлась полностью преданная Еве Маргарита Митльштрассер.

Вплоть до 1945 года Ева практически безвыездно жила в Берхтесгадене. Однако в начале марта 1945 года она внезапно появилась в Берлине и с тех пор жила вместе с фюрером.

Бормана очень беспокоило ее влияние на Гитлера.

— Она меня ненавидит, Краузе, — повторял Борман. — Она всегда рада сделать мне гадость. Все равно что, лишь бы мне назло! Хотя я всегда был с ней исключительно корректен.

— Возможно, вы отказали ей… в какой-нибудь просьбе? — предположил Краузе. Борман недоуменно посмотрел на него и пожал плечами:

— Какая просьба? Ведь она всегда могла обратиться напрямую к фюреру.

— Ну… скажем, такая просьба, с которой она никак не могла обратиться к фюреру лично? — продолжал напирать Краузе.

— Нет, никогда! Хотя… — задумался Борман. — Да, однажды ее сестра Ильзе обратилась ко мне с просьбой освободить из Заксенхаузена какого-то писателя… как его там… Ретро, что ли?

— Рутра, — подсказал Краузе. — Артур Эрнст Рутра. И что?

— Как «что»? — недоуменно уставился на него Борман. — Он же был еврей, Краузе! Еврей! Естественно, что через пару недель он погиб при попытке к бегству.

— Все ясно, — покачал головой Краузе. — И последний вопрос… Она твердо верит в победу Германии?

— Верит?! Я вам скажу, как она верит! В 1939 году, когда фюрер на заседании рейхстага в опере Кролл объявил о вступлении наших войск в Польшу, фройляйн Браун была необычайно мрачна. Тогдашний личный врач фюрера Брандт попытался поднять ей настроение и заверил, что война закончится максимум через три недели, поскольку так обещал фюрер. Ева улыбнулась и согласилась с ним. А вечером попросила зайти к себе управляющего делами рейхсканцелярии Канненберга и дала ему поручение. Знаете, какое?

Борман сделал паузу.

— Она узнала от Геринга, что в порту Гамбурга стоят пароходы, доверху загруженные консервами, кофе, шоколадом и множеством других продуктов. И она попросила Канненберга, чтобы он отправил эти продукты в «Бергхоф». Так много, как только будет возможно. Вот так она верила словам фюрера, вот так она верила в скорую победу Германии!

«Однако! — подумал Краузе. — Женщина с кругозором домохозяйки предвидела уже в сентябре 1939 года, что война затянется надолго. И предвидела тогда, когда даже наши записные умники безоговорочно верили любому слову Гитлера!»

— Кто ее лучшая подруга? — спросил Краузе.

— Пожалуй… Герта Остермайер, — подумав, уверенно ответил Борман. — Она сейчас должна быть в Гармише. Вы полагаете, ее следует арестовать?

— Вы с ума сошли?! — удивился Краузе. — Вот что я вам скажу, господин Борман: вряд ли вам удастся за оставшееся время стать другом Евы, но это могу сделать я. Значит, так… У вас наверняка есть досье на фройляйн Браун. Я должен ознакомиться с ним. Не делайте такое лицо! Ведь я не могу вести игру с этой женщиной втемную: она гораздо умнее, чем кажется. А для начала… для начала я навещу фрау Остермайер.

* * *

Спустя сутки после разговора с Борманом Краузе уже сидел в маленькой гостиной дома Остермайер.

— Не буду ходить вокруг да около, фрау Остермайер, — сразу приступил к делу Краузе. — Я являюсь достаточно высокопоставленным чиновником в партийной канцелярии. Мне стало известно, что некоторые весьма влиятельные люди из окружения фюрера готовят против него заговор. Германия ныне переживает самые тяжелые времена за всю свою историю, и многие уже сейчас пытаются спасти свою шкуру любой ценой. Предатели уже везде: в гестапо, в СС и даже среди личной охраны фюрера. Я знаю, что вы — ближайшая подруга фройляйн Браун. Мне нужно встретиться с ней и предупредить о заговоре. Поэтому я прошу вас написать ей письмо, и я лично передам ей его. А вы должны ей позвонить и предупредить о том, что я привезу письмо.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, господин Краузе, — растерялась женщина.

Краузе встал.