Колонна императора (СИ)

Юноша сразу сел, подтянул к себе самострел. Убитого мортагера он видел только однажды. Говорили, что тварь происходила от рыси. Кто и как изменил обычную лесную кошку, неведомо, но мортагером пугали не только детей, но и бывалых охотников. Когти рыси увеличились в несколько раз и приобрели твердость железа, тварь ударом лапы легко ломала человеку все ребра, от плеча до живота. Не спасал даже доспех. Кроме того, лапы стали длиннее, увеличились в размерах челюсти, шерсть почти исчезла, зато на хребте и затылке выросли костные острия. Как и рысь, мортагер освежевывал добычу, прежде чем съесть. Как прародительница, лихо лазал по деревьям, прыгая на добычу сверху. Поговаривали, что тварь обладает зачатками разума. Во всяком случае, добыть мортагера удавалось редко, хотя обезопасить окрестности селений от нападений хищника охотники считали высшим долгом.

- Когда? - не сообразив спросонок, задал он пустой вопрос.

Кассандра пожала плечами, да он и сам понял - знала бы, где и когда, сказала. Но можно догадаться - раз встреча предстоит им двоим, вероятно, случится сие в Трангиле. Придется все время быть наготове. Мечом или копьем мортагера не взять, только удачным выстрелом огневым зарядом. Да и тогда после добивать придется, что тоже дело не самое простое.

Петрус хотел выйти затемно, но медведь заворчал неодобрительно и встал на дороге. Вернувшись, юноша сел на лежанку, облокотившись на мягкие рыжие подушки спиной. Кассандра присела рядом, прислонилась, положив голову на плечо. Не зная, что делать, юноша сидел неподвижно. Может, у народа Кассандры так принято, и ее поступок ничего не означал? Спрашивать он не стал. Сидеть рядом с девушкой приятно, но мысли сами собой переместились на медведя. "Ведь он прав. Если ночная жужжалка видит тепло тела, нас обнаружат сразу. Когда солнце взойдет, нагреет стены, дороги, железные штуковины - то среди общей пестроты нас уже сложнее найти".

Кассандра тихонько засопела. Заснула. Петрус сидел, смотрел, как светлеет, а потом и голубеет небо, и настороженно прислушивался. Думал. Поединок с мортагером можно выиграть, если увидишь его раньше, чем он тебя. В лесу - дело почти невозможное, мортагер молнией прыгнет с дерева или из-за кустов, оружия вскинуть не успеешь. Даже если успеешь - тяжело раненая тварь сумеет ударом лапы разорвать тебе грудь или шею. Стрелять надо до ее прыжка. В городе шансы уравниваются, мортагер - тварь лесная, открытых пространств не любит. Мог помочь медведь: слух и зрение у него не очень, зато он способен унюхать тварь. Впрочем, Петрус возлагал больше надежд на те способности медведя, которым и названия не было. Как он сам мог чувствовать отношение впервые встреченных людей к нему, так и медведь должен ощущать угрозу, Петрус надеялся - не только от других медведей.

Оставалось немногое - наладить с медведем неслышимую связь. Приемы, которым старейшины учили его, развивая дар, вряд ли годились. Но можно попробовать что-то изменить, время есть... Время шло, редкие облака окрасились розовым, затем побелели. Всходило солнце, а упражнения эмпата результата не давали. Утомившись, Петрус припомнил Оканю - мастера Безмолвной Речи. Тот, говорят, перед самым восходом мог узнать, что делал любой его знакомый прошлым днем. С Оканей Петрус не разговаривал, только здоровался, но как-то слышал, как говорил мастер Безмолвной Речи старейшинам о задержавшемся охотнике. Мастер, собственно, мог только перечислить и нарисовать самые яркие дневные воспоминания охотника - но и этого сведущим людям хватало.

"Достаточно ли я знаком Окане, чтобы он мог узнать, что со мной? Что я хотел бы ему сообщить?" - задумался юноша.

Он быстро выстроил последовательность: Кассандра, поле с разорванными людьми, бег от стрелков с двуствольным оружием, летающая жужжалка, медведь... Представляя себе последнего как можно ярче, Петрус удивился - образ медведя раздвоился. Двойник вышел на улицу и пошел по дороге. "Так он же мне свои намерения показывает! Чтобы понять его, надо сосредоточиться на его мысленном образе, представляя его ярко!" - сообразил Петрус и довольно сильно толкнул Кассандру:

- Просыпайся. Нам пора идти.

Следующее место для ночлега выбрал медведь. Похоже, он их и вел целый день, вначале по узкой дорожке под липами, между двумя рядами огороженных поваленными оградами домов, потом через огромное поле обгорелых остатков таких же домов. Направление, сказала Кассандра, правильное, и люди не возражали. Петрус раз за разом пробовал связь с медведем, ярко представляя себе его образ - и образ через несколько мгновений начинал жить своей жизнью, показывая намерения медведя. Передать свои намерения пока не получалось, мохнатый спутник улавливал только переживания.