Колорады

— Эй, все на мази! Можно расслабиться и перекинуться в картишки! Время и перемирие работают на нас… Это можно отметить. И хорошее вино подвезли. Единственный недостаток — местная повариха. Готовит без особых изысков.

— Меня все устраивает, гондон штопаный, — выругался вернувшийся из подсобки с кастрюлей картошки Денис. Американец не расслышал оскорбления, а Марта вовремя улыбнулась и утихомирила мужа.

В единственный оставшийся свободным номер заселился знаменитый шоумен из Киева Вольдемар Зеленый. Он прибыл по заказу своего высокопоставленного днепропетровского покровителя, финансировавшего все его комедийные проекты на принадлежащем олигарху телеканале. Каломоец под рокс с виски и гаванскую сигару вместе со всей страной хихикал над всеми его шутками. Без исключения. Какими бы невероятно талантливыми или абсолютно плоскими они ни были. Сейчас особенно нужна была поддержка медийных персонажей. Прифронтовые концерты перед бойцами — хороший ход. Во время войн все правительства ублажают свои сражающиеся войска звездами! Да и выборы в Верховную раду были на носу.

В одномандатных мажоритарных округах четырех областей Каломоец намеревался провести лишь своих кандидатов, его не страшили опросы ангажированных экзитполов, он знал, что помешать ему не сможет никто. Легитимация власти, захваченной путем переворота, — кропотливая работа. Его команда проделывала ее с виртуозностью непревзойденных шулеров. Вольдемар занимал в этом креативном коллективе почетное место. Колкая сатира в этом неблагодарном занятии — один из главных инструментов.

— Шановни депутати, специально для вас создан батальон территориальной обороны «Мандат»! Комбат Манда… та еще!!! — клеймил киевских политиков Вольдемар, низвергая прежних кумиров и «Орлеанскую деву» революции, расчищая дорогу к народной любви ставленникам своего покровителя, «опаленным войной за целостность и единство».

Любимец олигарха распинался, как умел, перед тысячами бойцов и местными жителями. Прямо у гаубичных батарей. Выступление снимали десятки камер. В нем больше не было безобидного юмора, социального сарказма. Конкретные ярлыки, разжигание ненависти, абсолютное отсутствие этических норм. Люди смеялись над тем, что ранее даже дети посчитали бы ударом под дых, запрещенным приемчиком, недопустимым оскорблением. Нации, религии, человека… Теперь нет правил. Животный смех, отчаянная храбрость на расстоянии от высмеянного противника и какая-то необратимая дерзость.

Сиюминутное наслаждение собственной значимостью, эдакое хулиганское глупое озорство, присущее молодому зверьку, выпускающему первый пар на глазах у толпы. Это как первый секс. Когда шута начинают воспринимать всерьез, он превращается в короля. Это метаморфоза перевоплощения губит самых тщеславных шоуменов, выросших из клоунских шаровар. Амбиции толкают их не только сменить гипертрофированные штиблеты на обувь handmade из лучших бутиков, но и на безрассудство.

И вот тогда вырвавшийся за рамки стереотипов, возвысившийся над социумом и выпрыгнувший выше собственной планки лицедей может зарваться! Будучи уверенным, что любое кощунство при такой популярности дозволено, что все сойдет с рук, артист рискует выдать нечто совершенно запредельное, несовместимую с элементарной моралью провокацию…

Он идет только вперед, не заметив, как подступает к пропасти, откуда нужно либо прыгать, либо давать задний ход. Но он уже заигрался, вышел на самый высокий уровень признания. Ему рукоплещет армия, его воспринимают как политика, он над ситуацией, он может морализировать и низвергать власть имущих! Любовь народа, как он полагает, — его главная защита. Не такая примитивная, какой любят клоунов. А основанная на уважении. Заблуждение осознается спустя время. Забежавший не на свое поле начинает искать отходные пути, запасные аэродромы, шхеры, возможности для маневра. Воистину бесстрашный клоун — худший исполнитель роли героя!

Немаловажная деталь, Каломоец приставил к нему охрану, телохранителей. От личных бодигардов Вольдемар, конечно, не отказался. Ведь он так обидно и стольких уже оскорбил, хоть ему никто ничего не приказывал, не советовал, он парень смышленый и все делал «по дружбе». И ему уже угрожали. Сильные мира сего. И он почему-то испугался. Больше всего того, что зашел слишком далеко и фактически находился на фронте. Причем в роли боевого клоуна… Все возвращается на круги своя. Для того чтобы клоун умер героем, ему потребуется как минимум умереть. Но Вольдемар хотел жить, и жить комфортно. Получать гонорары, как раньше, в России, на Украине, в Беларуси, в Казахстане… Во всех странах, где любят русский юмор. Однако горизонты расширялись, а ареал зрительского охвата сужался.

Его импресарио, дородного дядечку, лысого, как Ленин, но безбородого, как Ленин в Разливе, поселили классом ниже, в комнате для горничной, которую ранее занимала хозяйка. Тут ночевал и Денис. Теперь паре ничего не оставалось делать, кроме как обживать подвал. Они надеялись, что все это незваное сообщество обременит их ненадолго.