Колорады

Часы на фронтоне отсчитывали полночь. Тьма, словно спрут, обвивала город, стучала в закрытые ставни и просачивалась в щели… По всему периметру здания обосновались посты. Наемники и боевики из корпуса «Правого сектора» окружили мотель в два кордона. Новый символ милитаризации страны, бронированный мини-БТР КрАз «Кугуар» с пулеметом на башне прикрывал вход.

Поздний ужин накрыли. В гости с визитом прибыл городской голова с супругой. Постояльцы, кто не хотел скучать в номере, спустились вниз. Мистер Уайт попросил накрыть ему прямо за игровым столом, его ординарец завязал слюнявчик на его шее, и американец зачавкал. Марта обслуживала гостей, ее попросили разлить вино. Уайт самостоятельно, без тостов осушил бокал, внимательно смерив владелицу отельчика недвусмысленным взглядом, незаметно подмигнув присевшему у бара Дмитро.

— Если мы не влюбим в себя этот народ, мы купим его элиту. Если элита не продастся, мы ее перебьем! — размышлял вслух Урбан, когда все картежники были в сборе. За покерным столом уместились по часовой стрелке Уайт, Урбан, Ярый, городской голова, Вольдемар и его импресарио. Решили играть в Омаху. Минимальный вход — пять тысяч долларов с возможностью увеличивать дроп до бесконечности в паузах перед раздачей. Баттон дилера «из любви к искусству» поставили на бокс Вольдемара, он и его импресарио играли за деньги Урбана, в счет гонорара за будущие выступления. Градоначальник играл на свои. Глеб крутился в качестве маниранера, обменивающего кэш на чипы. Подносил фишки своего закрытого не так давно подпольного казино. Не зря он их припрятал перед обыском. Вот и пригодились. Со стэками играть удобнее, чем с наличными. А деньги — в сейф, он тут имелся.

— Все будет в целости и сохранности, — расшаркивался Глеб, втираясь в доверие.

Денис не вмешивался. Так себя вести посоветовала Марта, опасающаяся за мужа.

— Ну вот, старая власть казино закрыла, а новая открыла, — сказал он Марте шепотом.

— Молчи, любимый. Даст бог, они здесь не задержатся. Пронесет. Не конфликтуй. Смотри на все это отстраненно. Словно это не с нами происходит, — посоветовала жена.

На инструктаж перед каким-то грандиозным обменом прибыл комбат территориального батальона с кличкой Гроб, который корчил из себя героя перед господином Урбаном. Визитер доложил о том, что его люди задержали двух местных нуворишей, работавших в тандеме прокурора и бандита, и что по заявлению сознательных граждан эти двое причастны к государственной измене, а возможно, обеспечивали «оккупантов» крышей и подогревали продовольствием. На всякий случай Гроб напомнил, что ему обещали депутатский мандат. Господин Урбан хладнокровно ответил:

— Этих предателей тащите сюда. Сейчас они нам все свои заначки в покер проиграют. А если не проиграют, то им же хуже. Яму выройте возле этой богадельни. Прямо в огороде. И покажите им перед тем, как заведете сюда. Для острастки. Перебарщивать не надо! Хотя. Военное время. Да, и насчет вас… Так еще не вечер, ближайшие дни изменят многое. Вы нам сейчас нужны тут. Здесь самый важный участок. Намечается серьезный шухер, как говорят в освобожденной нами Одессе. Будем скоро наступать. Ударим и выбьем русских. Рассечем Донецк и Луганск. Лишим их взаимодействия и уничтожим поодиночке эти разрозненные банды. Ну а пока вы наш главный парламентер.

— Ну, это-то ясно, — угрюмо кивнул полевой командир, в глазах которого не было и намека на хоть какую-нибудь осведомленность о его собственной участи, о том, что ему и его недавно набранным и не обстрелянным бойцам отведена роль пушечного мяса, наживки на крючок, что их запланировано просто-напросто подставить.

Почесав затылок, Гроб изрек:

— Неясны две вещи. Первая: зачем понадобится переодевать пленных в форму русской десантуры и выдавать паленые жетоны, хотя ладно, это понятно, контрпропаганда для камер. А вот вторая вещь точно вызывает невольный вопрос. По какому случаю праздник и почему не наливаете? Могу подсобить с закуской. У меня лучший повар в нацгвардии. Тарас! Все гурманы оценили. Хотите, барбекю устроим? К такому-то вину, не прогоните?

Гроб не наигранно облизнулся. Беспардонность отданного на заклание субъекта не смутила Уайта. Он вспомнил, что мафия тоже устраивает своей жертве прощальный ужин. Ни один мускул не дрогнул и на лице Ярого, для которого этот здоровенный «побратим» стал разменной монетой в договоренностях с американцем. Уж ему-то депутатское кресло было обеспечено наверняка. Что касается господина Урбана, то ему было не привыкать трапезничать и любезничать с теми, кого предстояло кинуть. Он готов был кинуть здесь всех, включая неинформированного шоумена и бесноватого капеллана, и его решимость никак не влияла на его раззадоренный аппетит.