Колос (сборник стихотворений)

Как я забуду о войне,
Когда она сидит во мне?

Друзья, которых я зарыл,

Навек в меня вошли,
В груди их холмики могил
Травой не заросли.

Я сердце сквозь войну пронес,

И вплоть до этих дней
Оно полно, как губка, слез
Детей и матерей.

Немые зарева огня,

Костры горелых груд
Нет-нет и в сердце у меня
Опять пылать начнут.

Но тяжело большой войне,

И трижды тесно ей
Греметь, стонать, пылать во мне,
В одной груди моей.
И я войну не ворошу,
Я молча гнев и боль ношу.

Но чутко сердце у солдат,

Все отдается там:
Все бомбы, что сейчас летят
На огненный Вьетнам.

И стон сирот,

И рев огня —
Все слышно в сердце у меня.

И враг — он вот он, на виду:

Я каждой бомбе счет веду.

КНИЖНЫЕ ЖИТЕЛИ

Детство, детство, заря туманная
В небе крохотная звезда!..
Как на книжчу на иностранную,
Я смотрел на букварь тогда.

Там стояли знаки занятные,

Как солдаты стоят в строю.
Молчаливые, непонятные,
Не пускали в тайну свою.

А когда я проник в учебники,

Сразу ожил весь шар земной:
Буквы — крохотные волшебники —
Чудеса творили со мной.

Устрашал вулкан извержением,

Пушкин вниз смотрел на Кавказ,
Бородинское шло сражение —
И все это я избе у нас.

Детство, детство, заря туманная,

С ветхой старой ветлой вдали.
Под твою поветь деревянную
Буквы целый мир привели; —

Тот, что близко и что далеко,

Тот, что умер и что живет —
С юга, запада и востока
И оттуда,
Где вечный лед!

КОЛОС

Дремлет колос,
Тяжел и покорен,
Средь полночной ржаной тишины.
Сорок восемь добротных зерен
Он припас в закрома страны.

Нелегко ему, колосу, было

На жаре, под мерцаньем звезд
Земляную ржаную силу
Подавать в сорок восемь гнезд.

А его ведь и буря гнула,

Вдоль мотала и поперек.
До сырой земли наклонила,
Но он все до зерна сберег.

Посеревший,

Сухой, как порох,
Он стоит с другими в ряду…

Скоро здесь загудят моторы,

Начинающие страду.

ЛЕБЕДА

Я — лебеда,
Я — сизая беда,
Глухой сорняк в единоличном поле.
Я — самая последняя еда,
Меня глотали только поневоле,

Чтоб как-нибудь до хлеба дотянуть

И ноги с голода не протянуть.

И люди доживали до еды,

И хинные лепешки лебеды,
С которых напрочь душу воротило,
Склоняли и кляли на все лады.

Да, я несладкая,

Я — лебеда.
Я — горькая, невольная еда.

ЛЕС