Колос времени [СИ]

– Не вини меня, клянусь, я не виновата, – Мартина потупилась, затеребив длинную косу. – Со дня твоего побега в нашем замке словно объявился покойник. Ты помнишь – это был День поминовения усопших. Господин де Мерикур уехал накануне, решив не задерживаться на праздник, ты сказалась больной… Когда мы вернулись с кладбища и не нашли тебя в комнате, отец велел обшарить замок сверху до низу, потом послал людей спрашивать о тебе и французе по всем дорогам. Он сразу все понял, а мы с тетушкой Теклой даже представить не могли! Ты не представляешь, какого страха я натерпелась – отец сделался точно не в себе, грозился и кричал, пока изо рта у него не пошла пена, конюха отстегал кнутом за то, что тот не уследил за лошадьми. Стражникам, что стояли на воротах, велел дать плетей. Нам с тетушкой тоже досталось… – девушка подавила тяжелый вздох, отгоняя неприятные воспоминания.

Пожалуй, не стоит Элизе знать, что из-за нее их почтенную родственницу отхлестали по щекам, словно провинившуюся девчонку, а саму Мартину барон за волосы таскал по замковым переходам, а потом целую неделю держал в холодной башне на хлебе и воде.

– Отец решил, что я все знала и помогла тебе бежать, – сухо закончила она, разглаживая складки на коленях. – А ведь я даже не догадывалась. Ты мне и слова не сказала.

Элиза положила голову ей на плечо.

– Прости… Прости, прости. Я не могла иначе. Тебе это кажется безумным, но когда я узнала, что он меня любит, я не смогла отказать. Да разве в этом дело?! Я люблю его, люблю больше жизни! Я готова все ему отдать, лишь бы он попросил. И я стала его женой! Это ли не предел всех желаний?

– Не знаю, – грустно ответила сестра. – Мы с тобой так не похожи, для меня твои слова – как стихи из романа о Ланцелоте, там они к месту. Можно ли любить так, как ты говоришь? Я люблю тебя, люблю нашего отца, хотя порой мне тоже хочется от него сбежать, но не знаю, смогла бы я так поступить с ним… Ведь это же позор для благородного дома, когда одна из его дочерей… Нет, я не буду ничего говорить. Уверена, ты сама все понимаешь. Если ты любишь господина де Мерикура и вы женаты, это, конечно, меняет дело…

– Я люблю его, – нежным голосом повторила Элиза. – Я всю жизнь ждала такого, как он… Ах, Тине, сейчас он болен, его мучает кашель и хрипы в груди, а я ухаживаю за ним дни напролет. Ночью я слушаю, как он дышит. А когда муж со мной ласков…

Она покраснела.

– Согласие между супругами – Божье благословение, – торопливо проговорила Мартина. – Но как вы собираетесь жить дальше?

Элиза нерешительно глянула в сторону – за пологом не было слышно ни единого звука. Тогда девушка поднялась и бесшумно скользнула к нему – однако, в нерешительности постояв рядом, она заломила руки и сделала шаг назад.

– Нет, не могу, Жульен разгневается…

– Почему? – удивилась ее сестра.

– Он мне запретил… – Элиза быстро вернулась к столу и села, но почти сразу вскочила и принялась расхаживать взад-вперед под недоумевающим взглядом Мартины. – Но это смешно, ты же моя сестра. Поклянись, Тине, как в день Страшного суда, что никогда и никому не расскажешь о том, что я тебе покажу!

Мартина рассудительно сказала:

– Если твой муж запрещает, ты не должна мне ничего показывать.

– Но тебе я верю, как себе! – запальчиво возразила Элиза.

– И все же ты должна слушаться мужа, Лизель.

Та сердито фыркнула в ответ. В нетерпении постучав каблучком по полу, она наконец решилась. Остановившись у края полога, Элиза осторожно потянула его на себя и быстрым движением подхватила стоящий на лавке предмет, завернутый в темную материю. Под ней оказалась шкатулка полированного красного дерева с витиеватой надписью на крышке. Мартина только и успела разобрать выделенное более крупными буквами слово "Spica*", когда сестра поставила шкатулку на стол и откинула крышку.

Внутри лежал камень.

Младшая дочь барона с любопытством подалась вперед, но тут же охнула и схватилась за голову – в виски стрельнуло острой болью. Элиза, не замечая ее состояния, любовно провела пальцем по гладкой светящейся поверхности.

– Вот, смотри, – прошептала она благоговейно. – В нем наше будущее, залог, важнее которого ничего на свете нет.

– Что это? – слабо спросила Мартина.

– Философский камень.

– Это?…

Боль внезапно прошла, и Мартина выпрямилась, широко раскрыв глаза от удивления.

– Откуда?

– Это наследство Бре. Теперь он принадлежит Жульену, мой муж – его единственный законный владелец. Мы должны хранить этот секрет в глубочайшей тайне, потому что подобного сокровища не имеет даже император. Это то, что принесет нам власть, почести и богатство… Только представь! С помощью этого камня можно завалить золотом отцовский замок до самых крыш. Мы получим все, что ни пожелаем!

– Да, поистине золото делает человека господином всего, что он захочет, – насмешливо проронила Мартина, отодвигаясь в сторону.

– Не смейся! – Элиза сердито сдвинула брови и шлепнула сестру по руке. – Право же, в этом нет ничего смешного. Золоту дана власть над человеческими душами, это правда…

– Да уж, оно и душам может открыть дорогу в рай.

– Не богохульствуй!