Колоски (СИ)

Параллельно Дон принял сжатые образы — ужас и жалость самого Вэйта, застывшее, мёртвое лицо ещё живого Раста, и его безжизненный голос: «Дален сошла с ума, увидев, что сделали с Тириенн, нашей младшей. Она совершенно безумна и очень сильна, а потому опасна. Для всех. Её плотоядные растения неуправляемы. Если в ближайшее время не удастся стереть ей память, её тоже придётся уничтожить: она в состоянии весь Лес сделать безмозглым хищником. Но сначала ты сделаешь меня вампиром. Я не прошу, Вэйт, я требую. Если Дален уничтожат, я погасну и сгорю, совершенно бессмысленно, а я так не хочу. Я должен отплатить этим тварям за детей и за мою Дален. Сделай это, Вэйт, пока я ещё в своём уме. Я всё равно почти мёртв».

Дона проняло. Так вот почему Старейшины смотрят сквозь пальцы на все выходки Растэльфа! А улыбчивая слабоумная Даленэльфи, оказывается, его жена, которой стёрли память, а не дочь… Это сколько же тысяч лет хранит Вэйт в голове такой кошмар! И сколько там ещё кошмаров… А Вэйт продолжала: «Не хочешь — так и скажи, а я всё равно поеду. Глаза закрою и… и уши… и нос… Это из-за меня она страдает. Это неправильно».

Дону пришлось сделать над собой усилие, чтобы возразить. С точки зрения любого вампира Вэйт был абсолютно прав. Неправильно — переделай. Не можешь сам — найди того, кто может. Никто не может — или отступись, или уничтожь, чтобы и не вспомнил никто, что оно вообще было. Но тут не настолько простой случай, как могло показаться. «Правильно Ри сказал — тьфу! Вэйт, это люди. Они не Перворождённые, они иногда умирают, понимаешь? А если перестанут — так это уже не люди будут, а что-то другое. Если он в коме, ты его даже спросить не сможешь — настолько ли он хочет жить, чтобы перестать быть человеком! Не зря же в клятве это оговорено! Ты на Лису посмотри — да она в панике от вечности, в полной! Как до неё дошло, во что впрыгнула, так с тех пор с ума и сходит. Давай лучше тех, кто это сделал, найдём и наваляем им так, чтоб до конца дней икалось!» Сбросил образ: конечности, завязанные замысловатым узлом, из середины торчит художественно расквашенная физиономия.

«Пока мы ищем, Артём может умереть. Как хочешь, а я туда».

«Давай хоть Рогана позовём, он всё же целитель».

«Зачем? Мы ведь уже здесь, а он, наверно, занят. Давай сначала посмотрим, сделаем, что сможем, а потом уж будем все вместе решать, что ещё сделать можно».

«Тьфу!», резюмировал Дон.

И они поехали.

Кабинет

— Ты идиот! Я же сказал: аккуратно! Это, по-твоему, аккуратно? Теперь там землю по-тихому не купить, столько внимания привлечено! И запакостили всё, что теперь интересу? На мокром месте строиться? Ты что же, сволочь, нарочно подгадить решил? Да я тебя сам удавлю, гнида подрейтузная! Сгною-у-у!

— Я-а… Михаила подрядил, он должен был владельцев найти и купить… просто купить… Я-а… его уже вызвал, сразу, но он исчез! И мобила не отвечает! — молодой трясся от ужаса. Всё пошло не так, абсолютно всё!

— Ты крети-ин! — простонал старший. — Я ж тебе говорил, что он, похоже, Коляну продался! А Колян не в себе с тех пор, как племяш его пропал с приятелями! И кому предъявы гнал — мне! Нужны мне его шестёрки! Навесить-то не может, так по-тихому пакостить стал, паскуда! Ты проверил?

— Д-да-а… но… не подтвердилось…

— «Не подтверди-илось»! Вот теперь зато подтвердилось! Что ты трясёшься, дебил припадочный? Сгинь с глаз моих, чтоб я тебя не видел! — молодой пулей вылетел за дверь, а шеф бессильно осел в кресле. Вот уж послал Бог зятька! И не удавить паскуду, доченька взбесится! И что она в нём нашла? Ни кожи, ни рожи, ни мозгов! Тьфу, дура! Опять всё придётся самому! Михаил-то, скорей всего, уже раков кормит, а вот об остальных придётся позаботиться. И действительно аккуратно, как только он и умеет. Иначе не сидел бы он в этом кресле. А сидел бы совсем в другом, и не кресле, а месте…. «Нары» называется… Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить бы… — Володенька? Не очень занят? — заворковал он в мобильник, — Ты зайди ко мне, пожалуйста. Да-да, жду, — и секретарше по местной связи, небрежно: — Сейчас Владимир зайдёт, всех остальных — вон.

Спустя некоторое время в кабинет зашёл невысокий, но и не низкий человек с совершенно ничем не примечательной внешностью. Черты лица были настолько банальны, что исчезали из памяти, стоило лишь отвернуться. Нос, глаза и уши наличествовали, это и всё, что можно было о нём сказать. Шеф демонстративно выложил на стол и включил глушилку. Володенька ничего демонстративно не сделал, свою глушилку, работающую, он включил ещё в коридоре.

— Володенька, Михаил у нас пропал. Должен был две точки откупить, всего-то — и пропал, и точки похерил кто-то, и жертвы есть. Вот думаю — не Колян ли вмешался? Ты уж посмотри, будь ласков, почисти там, если что, а я уж не поскуплюсь. Точки-то откупать уж не буду, но чтобы, знаешь, сюда не привело…

Боже, опять, с тоскливой скукой думал Володенька, глядя шефу в переносицу. Напороли, наваляли, а ты разгребай, Володенька. Но не скупится, что да, то да. Можно будет ту приблуду к игрушке купить…