Колосс поверженный. Красная Армия в 1941 году

Среди наиболее важных серий архивов ОКХ и отдельных частей германской армии, доступных для исследователей на микрофильмах, особняком стоит серия Т-78 Национального архива микрофильмов (NAM), содержащая архивы отдела «Иностранные армии Востока». В этой серии содержатся материалы немецкой разведки времен войны и анализы всех аспектов советских вооруженных сил и советской военно-промышленной деятельности. Наибольший интерес представляют собой анализы численности советских (и немецких) войск, стратегических и оперативных планов, а также производительности военной промышленности. Сюда же можно отнести информацию по структуре Красной Армии, составу вооруженных сил и их боевому духу, а также биографические материалы по советскому политическому и военному руководству накануне и в первые месяцы войны. Вдобавок к этому в сериях микрофильмов Т-311 (группы армий), Т-312 и Т-313 (армии и танковые армии) также содержатся отрывочные разведданные по Красной Армии 1941 года.

Даже сегодня появляются новые материалы из первичных источников, которые обогащают существующие подборки немецких архивных документов. Сотни послевоенных записей лежали без применения, пока основное внимание историков занимали воспоминания более знаменитых немецких командующих. В число этих недавно открытых исследователями материалов входят и обширные рукописи, созданные в первые послевоенные годы менее известными немецкими командирами по заданию военно-исторических организаций американской армии — в первую очередь Исторического отдела Европейского командования США. Наиболее выдающимися в этой обширной группе немецкоязычных рукописей являются пространные воспоминания генерала Г. Хейнрици, которые совсем недавно были открыты вновь и ныне готовятся к изданию.

Эти работы дополняются личными воспоминаниями массы немецких офицеров и рядовых солдат, которые со времен войны хранились в частных семейных архивах. Став доступными исследователям, такие воспоминания дали намного более личный взгляд на войну со стороны тех кто воевал и страдал в ходе ее. Эти немецкие материалы дополняются обширными финскими, венгерскими, итальянскими и румынскими архивными данными.

Советские

Закрытый характер советского общества и идеологические ограничения на описание истории осложнили определение и классификацию материалов первичных русскоязычных источников. До 1987 года советское государство ограничивало доступ к своим архивам, допуская к ним только горстку официальных историков. И даже когда такой допуск давался, доступ тщательно контролировался. Советы ограничивали публикацию архивных материалов специально подобранными документами по конкретным темам, которые партийные власти пропускали для публикации и издавали для достижения своих политических целей.

Этот материал помещался в исторических исследованиях, во многих работах по анализу военных операций или же в воспоминаниях выдающихся советских военачальников. Партия разрешала военным историкам писать на очень узкие темы, пользуясь ограниченной базой данных официально одобренных источников. Хотя многие факты, содержащиеся в этих историях войны, исследованиях и воспоминаниях, были точны, касаться определенных тем, таких, как потери, позорные поражения и реальное соотношение сил между воюющими сторонами, строго запрещались, либо же эта информация стандартно искажалась[600]. История также служила сугубо утилитарным задачам — достижению конкретных политических целей или военному образованию. Чуть ли не по случайному совпадению и до некоторой степени по иронии судьбы советская приверженность к здоровому образованию в области военной науки благоприятно подействовала на выпуск весьма откровенных работ, хотя даже здесь — в рамках жестких ограничений.

Из-за недоступности советских архивных материалов подробные военные исследования, подготовленные в целях военного образования или для мемуарных материалов, используемых Советами в качестве удобного средства для обсуждения спорных военных и даже политических вопросов, попадали в категорию, находящуюся где-то посредине между тем, что западные ученые считали материалами первичных и вторичных источников. Если их надлежащим образом сопоставить с западными первичными источниками, то эти военные исследования и мемуары могли послужить заменителями настоящих первичных источников — но заменителями, к которым следовало подходить критически и осторожно.

Исторический отдел Генерального штаба Красной Армии подготовил во время и после войны разнообразные исследования на основе архивных материалов. Советская Армия использовала эти публикации, на которых стоял гриф «секретно» и «совершенно секретно», в военных учебных заведениях. Эти исследования напрямую основывались на архивных материалах, отличались достоверностью и в целом носили характер первичных источников. Однако, подобно незасекреченным исследованиям, они избегали спорных политических вопросов и имели тенденцию не касаться политически чувствительных поражений.