Колотое стекло под ногами

— Ты, начальник, не дурак! — прохрипел тот.

— Раскинь мозгами, Интеграл. Взвесь все! — посоветовал Акламин.

— Меня, начальник, не надо учить этому! — набычился тот.

Продолжая всматриваться в него, оперативник проговорил:

— Без протокола, Интеграл Мне нужно имя заказчика. Без протокола. Никто об этом не узнает. И про тебя я бы помнил, что ты просто был в этой компании, как соучастник, но не как главное действующее лицо. Это золотая серединка, Интеграл. Зачем тебе скрывать имя заказчика, если ни в одном протоколе об этом не будет упомянуто?

Лицо Интеграла застыло, губы плотно слиплись, он задумался. Явно боролся сам с собой. Для него это было трудное решение. Акламину потребовался еще битый час, чтобы, наконец, Интеграл произнес имя заказчика. Аристарху однажды приходилось слышать о Большом, но не более того, в разработке он никогда не был, нигде явно не засветился, не проходил ни по одному делу. Теперь же, связывая события, он видел, что смерть Василия Даршина и давление на Корозова определенно имеют отношение к Большому. А когда Интеграл выдал информацию об Анастасии, о ее заказе на Маргариту, о подручных Большого, смерть Анастасии перестала быть для Аристарха загадкой. Здесь явная работа Большого. Таким образом, возник новый след. Стало ясно, кого нужно искать. Акламин вспомнил о Лаптеве, которого по его просьбе прятал Корозов. Позвонил Глебу, попросил устроить встречу с Лаптевым. Договорились, что Аристарх будет ждать у магазина «Детская игрушка», за ним подъедет Исай и отвезет на квартиру, где скрывали Лаптева. В общем, меры предосторожности были не лишними. Акламин предчувствовал, что все движется к завершающему этапу розыска, поэтому следовало соблюдать предельную осмотрительность. Лаптев встретил его безмолвно, сидение под охраной в четырех стенах, когда неизвестно что происходило за дверями, его подавляло. Аристарх, войдя к нему в комнату, сразу спросил в лоб:

— Кто такой Большой?

— Н-не знаю, — у Лаптева отвисла челюсть.

По изменившемуся выражению его лица Акламин догадался, что тот знал, о ком спросили:

— В прошлый раз ты мне рассказал достаточно, и поэтому еще один ответ на еще один вопрос мало что изменит. Ты же видишь, что все эти дни тебя держали тут под охраной, чтобы сохранить тебе жизнь. Никто из нас не заинтересован, чтобы с тобой что-то случилось.

Между тем Лаптев, услышав его вопрос, заметно сник и спрятал глаза, опустив голову. Было видно, что он боялся отвечать на вопрос. Недавно подобную реакцию Аристарх наблюдал у Интеграла. Точно так же, как того, Акламину пришлось долго раскачивать и убеждать Лаптева, прежде чем он вразумительно произнес:

— Большого мало кто видел. Его в лицо знают несколько человек. Но его все боятся, даже кликуха его наводит страх. Он все знает. Кто в полиции о нем вякнет, тому сразу голову откручивают и следов потом не находят. Нет головы, нет вяканья. Расправляются мгновенно. У Большого в подручных ходят три палача. Их так и кличут: палачи. Они кровь пускают. Больше ничего не знаю о нем. Но ты не обмани, ты слово дал, что мои слова останутся в тайне.

— Никто об этом разговоре не узнает, — подтвердил Акламин. — Мы один на один говорим с тобой. Кроме того, внешний фон сейчас изменился, тебя перестали искать. Я предполагаю, что успокоились, потому что в полиции никто ни разу не упомянул о Большом. Поэтому сейчас я хочу отпустить тебя. Но под своим прикрытием.

Грустно покачав головой, Лаптев вздохнул:

— Полицейское прикрытие к добру не приведет. Но ведь ты меня не просто хочешь выпустить? Наверняка нагрузку навяжешь.

— Ты догадлив! — согласился Акламин. — Хочу дать поручение тебе, чтобы ты вывел меня на палачей. Сообщишь мне об их местонахождении. А дальше, мои проблемы. Ты свободен! — неулыбчивое лицо было непроницаемым. — Как тебе мои условия?

— И как же при таком раскладе ты собираешься прикрывать меня? — хмыкнул Лаптев. — Вместе со мной ходить будешь, что ли? Да тебя в один момент сжуют и выплюнут! Ойкнуть не успеешь! Надеешься через палачей прижучить Большого? Не верю я, что тебе удастся это. У вас в полиции у него есть глаза и уши!

— Прикрою я тебя очень просто, — серьезно сказал Аристарх. — Пущу слушок в полиции, что ты порезал охранников Корозова и сбежал от него. В это поверят, потому что «порезанные» попадут в больницу. Кроме того, в полиции о Большом не будет произнесено ни единого слова. Это к тому, что его «глаза и уши» принесут Большому только то, что захочу я. И ты прав, через палачей я его прижучу. Будь уверен!

— Ну, смотри, опер, не прогадай!

— Согласен?

— Ладно, черт с тобой!