Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба

Встав напротив окна слюдяного, князь Рязанский скрестил руки на груди и устремил тяжелый взгляд вдаль. Отсюда открывался вид на Средний город и часть оборонительной стены с двумя башнями, которые были еще хорошо различимы, хотя короткий зимний день уже клонился к вечеру. Одна из башен была повреждена попаданием из камнеметной машины. Сейчас над ней трудились мастеровые, чтобы залатать проломы в крыше. С утра татары прекратили атаки, и наступило затишье. Но дозорные докладывали, что татарский лагерь бурлил. Туда прибывали свежие отряды всадников и обозы. Скоро следовало ждать нового приступа.

– Не дал нам подкрепления Михаил Черниговский, – произнес князь Юрий с горькой усмешкой, – Калку припомнил. Ну что же, прав он по-своему. Мы на Калку не ходили, это верно. И затею его тогда не поддержали. Вот он нам и отплатил тем же.

– Так сейчас же совсем другое… – попытался вставить слово воевода. – Сейчас всем смерть грозит. Сегодня нам не помогут, завтра и до них доберутся. Как он не поймет этого.

Но князь, казалось, не обратил на его слова никакого внимания, как будто разговаривал сам с собой. Похоже, гораздо больше отказа Михаила Черниговского его заботило другое событие.

– А братец мой, Ингварь, значит, на постой к киевскому князю отправился, иуда, – еще горше усмехнулся Юрий.

Князь вдруг резко обернулся к воеводе и, вперив в него ненавидящий взор, словно это Коловрат был причиной всех его бед, вопросил:

– Евпраксию с наследником моим до смерти лютой тоже он довел?

– Он, княже, – выдохнул Коловрат, чуть подавшись вперед, – Тишило раненый перед смертью похвалялся, что Евпраксию с наследником он сам по приказу Ингваря умертвил. И что Ингварь, мол, еще вернется сюда и нами править будет.

– Вернется, говоришь, – лицо князя Юрия побледнело. – Ну, пусть пожалует. Жив буду – сам встречу, а нет… пусть забирает, что от Рязани останется. Да только, если подмоги не случится, немного Ингварю в наследство перейдет. Одними головешками после нашей смерти властвовать будет.

Князь вновь отвернулся к окну и замолчал надолго, пытаясь совладать со своими чувствами. Коловрат тоже подался назад, успокоившись немного. Даже вновь вина отпил из чаши, закусил коркой румяного каравая. Давно не ел нормально Евпатий.

– Дозволь спросить, княже, – осмелился первым нарушить затянувшееся молчание воевода, чтобы задать давно мучивший его вопрос, – ты ведь еще до посольства нашего, сына Ингваря, что в сражении с Батыем выжил, с отрядом почитай в две тыщи копий на северную границу княжества отправил. Помню, должен был Роман послать гонцов за помощью во Владимир к великому князю Георгию Всеволодовичу от твоего имени.

Коловрат умолк ненадолго, прежде чем задать главный вопрос.

– Вот я и хотел спросить тебя, княже, покудова я в Чернигов ездил, пришли ли вести какие от великого князя? Али из Коломны? Как там Роман Ингваревич дело правит и… веришь ли ты ему теперь, после бегства отца его в Киев?

Обернулся резко после этих слов князь, вновь недобро глянул на воеводу, да только после отвел взгляд. Понимал, что дело Евпатий говорит.

– Ничего с тех пор не ведаю, – был ответ.

Юрий вернулся за стол, словно вспомнив, что в ногах правды нет. Сел и сам вина выпил, да закусил мясом копченым.

– Так, может… гонца послать? – предложил Коловрат. – Почитай вторая седмица кончается с тех пор. Ты тут уже десять ден оборону один держишь, два приступа отбил, а про подмогу от великого князя ничего не ведаешь. Надо ж сведать, что там происходит. Сейчас нам каждый день дорог.

– Двух гонцов посылал уже к нему, – начал рассказывать князь, казалось, ничуть не обидевшись, что воевода позволил себе поучать его в делах ратных и даже княжеских. Видать, успокоился немного рязанский властитель. Стал мысли свои вместе собирать и думать, как жить дальше.

– Только ни один гонец пока не вернулся, – продолжал Юрий уже в задумчивости, захмелев слегка от выпитого без меры вина. – Может, татары перехватили, а может… еще что. Так что не ведаю я, что в Коломне нынче происходит, где Роман Ингваревич с моим войском и что в Коломне деется. Тишина, словно сгинули все.

Остановил свой рассказ князь Юрий, снова вина хлебнув.

– А верю я ему или нет… – произнес он, медленно подбирая слова. – В битве с Батыем держался Роман стойко. Даром что восемнадцать лет всего, дрался не на жизнь, а на смерть, живота не щадил. Но то все было до того, как отец его личину свою показал. Ингварю я тоже верил, как брату. Может, и не предал Роман нас еще, как отец его, и гонцов отправил к великому князю, просто не возвернулись они еще. Великий с ответом тоже не спешит, особливо сейчас. Выжидает. А может, великий про нас и вовсе не ведает.

– Но ведь войско-то у него твое, а не Ингварево, – поделился соображениями Коловрат. – Ежели про измену брата войско сведает, взбунтоваться может. И Романа самого в полон взять. Видать, не знают в Коломне еще про измену.