Кольца детей Ауле

Но даже небольшая отсрочка была нужна. Ньялл, немолодой уже гном, поправлялся медленно и нуждался в присмотре айнура, не говоря уже о Фандуиле, который стоял одной ногой в могиле, если не обеими сразу. Эльф не только подвергся касанию «длинной руки», чудом оставшись в живых, но и перерасходовал себя, выполнив изгнание слишком могущественной для него нежити. Было очевидно, что он не скоро встанет с постели, и мысли Коугнира мало-помалу завертелись около Горма.

***

Едва узнав, что ученики Келебримбера ищут кольца, Саурон возненавидел их. Прежде он просто не замечал их – жалкие мальчишки, орудия для изготовления других орудий – они сделали дело, для которого предназначались, и были забыты. Затем в игру вступили другие силы, а эта мелкота продолжала жить своей жизнью, не имея ни малейшего понятия о пришедшей в движение мощи.

Но теперь оказалось, что они напрямую участвуют в игре, где на кон выложены очень дорогие ставки. Власть на Арде, мирская и божественная. Дальнейшее существование его самого. От расклада фишек зависело, кто будет править миром – либо пестрый пантеон Илуватара, либо он – Саурон Единый, Саурон Всемогущий, с воцарением которого придется смириться даже старику Эру. И эти ничтожные мальчишки вдруг оказались в позиции, грозившей испортить одну из важнейших частей его плана.

Даже мертвым Келебримбер вредил Саурону. У него остались ученики, с которыми нужно было что-то делать. Саурон намеревался сначала убить Ньялла, а затем двумя назгулами обшарить подземелья Синих гор и расправиться с мальчишками, но план провалился. Черный Гном был на полпути в Габилгатхол, когда Ньялл внезапно расстался с кольцом. Через кольцо всевластья Саурон ощутил разрыв связи, но не понял, как и почему это случилось – перед этим он не получил ни малейшего сигнала от гномьего кольца. Теперь он лишился возможности наблюдать за вторым кланом через Ньялла и не знал ни о краже, ни о потере кольца в старых шахтах.

Ньялла в любом случае следовало прикончить – гномий вождь слишком много знал о кольце и об его влиянии. Назгул отправился к нему, но встретил там Коугнира и тройку охотников за кольцами, обративших его в бегство. Заклинание изгнания нежити лишило Саурона возможности управлять назгулом, но как только призрак снова стал подчиняться ему, майар повел его обратно в город.

В это время назгул учуял поблизости гномов и бросился к ним. Саурон не стал удерживать его – ему и самому хотелось выместить досаду хоть на ком-нибудь, да и призрака можно было порадовать. Когда Черный Гном увидел преследуемых, Саурон с удовлетворением обнаружил, что перед ним те самые юнцы.

Назгула не нужно было подстрекать – тот сам знал свое дело, кинувшись на них с секирой. Но тут Саурон заметил, что мальчишка-эльф начал изгнание нежити – заклинание не для обычного эльфа, но от учеников Келебримбера можно было ожидать всего. Майар остановил назгула и стал готовить встречное заклинание.

Хотя эльфу удалось довести свое заклинание до конца и Саурон снова потерял власть над призраком, он остался доволен исходом магического боя. Пусть остальные сбежали, но один из учеников Келебримбера, несомненно, погиб – в его возрасте невозможно противостоять заклинанию отторжения духа от тела. Это была небольшая, но победа.

Черный Гном унесся в назад в шахты, а Саурон налил себе вина и уселся у горящего камина, чтобы отпраздновать событие. Самому майару требовались горячительные средства покрепче, но его эльфийское тело было чувствительно к хорошему вину и получало от него удовольствие. Выпив, он протянул ноги к огню и размечтался о том, как через сутки, когда назгул опомнится от заклинания, отправит его в Габилгатхол и убьет оставшегося ученика.

Вдруг неприятное ощущение заставило его снять кольцо и недоверчиво взглянуть на золотой ободок. Саурон надел кольцо на конец кочерги и подержал в огне, затем вынул и стряхнул себе на ладонь. Заклинание холодного металла было надежным и продолжало действовать.

Саурон поднял кольцо повыше и заглянул внутрь золотого ободка, где светилась надпись. Две числовые руны из трех по-прежнему горели яркими огоньками – только руна «шесть» сменилась руной «пять».

Дорогое эльфийское вино и тепло каминного очага мгновенно выветрились из Саурона. Майар стал холоден и трезв, как никогда. Снова надев кольцо, он обратился к назгулу, но тот находился в состоянии временного помешательства и был неуправляем. Волей-неволей возмездие пришлось отложить.

Когда Черный Гном наконец опомнился, Саурон повел его в город и после долгих блужданий по шахтам обнаружил, что все выходы с этого участка завалены. По достоинству оценив военную хитрость противника, майар понял, что к уничтожению мальчишек пора привлекать добавочные силы.

Он заставил назгула раскапывать выход, а сам потребовал клячу похуже и поехал к Черному Ужасу, который уже разыскал обеих самок и привел их в свое гнездилище в Мордоре. Поскольку с прошлой поездки между ним и Сауроном установилось нечто вроде сотрудничества, Черный Ужас мог согласиться еще на одну поездку.

***