Кольца времени

–Это ты, торгаш! Что, думал, если Влада нет, значит все можно! Ошибаешься!

–Ферзь, помочь?!

–Девчонку мне притащите, а с этим ублюдком я сам разберусь!

–Ты много на себя берешь, Ферзь! -гаркнул я, ему в лицо.

–Торгаш, ты мертвец!

–Я уже это слышал от кого-то другого!

Вновь взметнулись сабли. И тут-то я в душе поблагодарил Фросиного отца за уроки фехтования на саблях. Но Ферзь тоже был силен. Как я не старался задержать или помешать остальным в преследовании кареты, они все же выскользнули, благодаря усилиям Ферзя.

В меня точно дьявол вселился. Я с ожесточением отбивался от ударов Ферзя и пытался достать кого-нибудь из его шайки. Один раз это удалось, но тот отбился косой и ранил меня в руку.

Но это было последнее, что он сотворил в своей жизни. Он окровавленный упал с лошади, и она умчалась куда-то в лес. На дороге, заваленной трупами и затоптанными лошадьми, в кровавом угаре я наносил удары преемнику разбойничьей шайки Влада. Сцепившись мертвой хваткой, мы свалились на дорогу и продолжали с ним биться. Моя рука отяжелела, Ферзя, видимо, тоже. Удары были уже не такими сильными и точными, я уже бил, несмотря куда, лишь бы ударить и достать своего врага. Внезапно Ферзь замер и в его глазах что-то затуманилось и он, обмякший, повалился на меня. Я оттолкнул его от себя из последних сил, когда почувствовал, что сабля застряла. Я с силой дернул ее и только сейчас заметил, что я пригвоздил его к дереву, пробив его живот насквозь. Забрав его саблю, взял лошадь, которая не успела убежать из-за трупа, лежавшего на земле и запутавшего уздечку. Вскочил на нее и бросился вдогонку за каретой, боясь, что могу опоздать. Догнал карету, когда она, неуправляемая, неслась по берегу озера.

При лунном свете я увидел лежавшего без движения на траве Митьку.

Дядька Макар, пытаясь остановить карету, отбивался от двоих молодчиков одновременно. Я старался нагнать ее, когда услышал крики Фроси, зовущие на помощь. Меня это подстегивало еще сильней, чем я подстегивал лошадь. Я почти догнал карету, и осталось чуть-чуть, чтобы дотянуться до нее рукой, когда сбросили дядьку Макара, и карета вильнула в сторону, едва не сбив меня вместе с лошадью, которая просто хрипелаи с пеной у рта неслась во весь апорт. Мелкие капельки лошадиного пота забрызгали мне лицо от этой бешеной погони. Еще немножко, и я, вцепившись в золоченый угол кареты, повис над безумно крутящимся колесом. А моя лошадь упала в траву, поднимая копытами комья грязи и земли. «Загнал кобылку», мелькнуло у меня в голове. Закинул ногу через окно дверки, я уже был внутри. Я увидел, как один из молодчиков рвал на моей возлюбленной свадебное платье, а она отбивалась, как только могла.

Увидев меня, он вскочил и с топором в руках ринулся на меня.

Но прежде чем он успел замахнуться, как золоченая сабля Влада, с хлюпающим звуком вспорола его брюхо. Молодчик осел и повалился на меня, издав последний стон. Я скинул его на пол, вытер саблю, ногами вытолкнул его из кареты и он шмякнулся на землю, как мешок с углем, попав под колесо кареты, которая с противным хрустом ломающихся костей переехала тело. Зная, что на карете до сих пор находится враг, я вылез через окно на крышу кареты и сцепился с дюжим детиной.

Но совладеть с ним там мне так и не удалось, мы свалились с верхотуры на землю, больно ударившись. Я ударил его головой о землю и саблей полоснул по шее. Когда я вскочил на ноги, то увидел, как карета мчалась вдоль берега озера, подскочила на ухабине, и жуткий треск раздался под каретой. Я бросился бежать за каретой, когда увидел как лошади, освободившиеся от ноши, резко свернули в льняное поле и помчались прочь от озера. Неуправляемая карета, без кучера и лошадей, покатилась по отлогому берегу озера в воду. Я кричал как сумасшедший, мчался сломя голову, вслед за каретой. До озера оставалось метров сто, когда на моих глазах карета въехала в воду, покрыв безмятежную гладь поверхности воды рябью расплескивающихся кругов. Я с ходу вбежал в воду, забыв, что сам-то плавать, не умею, бросился спасать Фросю.

В мутной непроглядной воде я наткнулся на карету, которая, благодаря позолоте и яркой луне, отражалась в воде.

Я открыл дверку и увидел лежавшую на бархатных диванах Фросю. Я поднял ее на руки и начал выбираться, когда увидел под сдвинутым бархатным сидением драгоценности и украшения. Я даже представить себе не мог, что ее отец в приданное отдаст целое состояние. Но в тот момент я был равнодушен к сокровищам.

Вынеся на берег свою любимую, я первым делом аккуратно уложил ее на траву и стал щупать пульс. Я был в отчаянии, так как пульс не прощупывался, не прослушивалось и сердце. Попытался сделать массаж сердца, искусственное дыхание, все то, что я когда- то изучал, но все было тщетно. Я рыдал над ней от горечи, от обиды и от бессилия.