Кольцо

Утром девушка проснулась очень рано и первым делом открыла ящик комода. Пошарив рукой под одеждой, она тяжко вздохнула, нащупав кольцо. Нет, оно никуда не делось, и, кажется, даже не собиралось исчезать. И Шурочке нужно что-то с этим делать.

Девушка вяло мучала омлет вилкой за завтраком, пока её бабушка сердито бурчала:

— Ох, Евдокия Петровна и наболтала же мне в три короба! А сколько печенья и пирогов она съела? А сколько чашек чаю выпила? Ты знаешь, Шурочка, перед завтраком я вышла прогуляться по саду и увидела, как карета губернатора едет по нашей дороге. Он, конечно, остановился, чтобы поприветствовать меня, и я уж не сдержалась и спросила, правда ли, что Императрица останется здесь на месяц?

“— Ох, нет, и для нас это большое огорчение, — ответил губернатор. — Она пробудет в городе всего три дня, а потом поедет в Столицу. Очень жаль…

— А как же бал во дворце?

— Не будет никакого бала, Императрица очень устала. Да и с чего вы это взяли? Ах, да! Возможно, вы спутали, ведь бал планируется в моём доме. Хм…Что ж, раз я лично с вами увиделся, то позвольте пригласить вас и вашу внучку к нам на бал. Он состоится через неделю…”

— Вот так-то, Шурочка! Так что нечего тебе переживать о том, что ты не попадёшь на бал во дворец, потому как его и вовсе не будет! А уж Дунину я так проучу, она это вовек запомнит!

— Значит, вы поедете на губернаторский бал? — с воодушевлением спросила Стешка, находившаяся тут же, и лукаво подмигнула своей барышне.

— Бог с тобой, глупая! Какие балы в нашем положении? Да и что, Шурочка там разве будет танцевать? Она со стыда сгорит, ведь никогда не танцевала. Уж лучше и вовсе не показываться там, чем стать предметом насмешек.

— Тьфу! — фыркнула Стешка и с грохотом поставила на стол поднос с фарфоровыми чашками, а затем круто развернулась и пошла прочь.

— Ах, ты негодница! В прихожей подмети, да половики вытряси!

— Да будет вам! Я на рынок пошла! — закричала служанка из прихожей, а затем послышался громкий хлопок дверью.

Шурочка не думала о губернаторском бале, голова её была полностью занята одной мыслью — что делать с кольцом? Рассказать бабушке? Упрёков и причитаний не оберёшься, да и что пожилая женщина сможет сделать? Сама пойдёт во дворец? Нет, Авдотья Семёновна больше всего дорожит своей репутацией и скорей прикажет Шурочку выпороть, а кольцо отберёт и спрячет в самом тёмном и скрытном месте. Даже, вероятно, закопает в саду, туда всё равно никто не суётся уже давно. Шурочка перевела тоскливый взгляд в сад. Беседка угрожающе наклонилась, словно упрекая Шурочку в малодушии и нерешительности, а ветки деревьев скребли по оконному стеклу. “Неужели я тоже стану такой? Никому не нужной старой развалиной?”

Перед обедом Стешка также была не в настроении, злобно косилась на барыню и отказалась накрывать на стол. Шурочке пришлось самой расставлять тарелки — чашки, выносить суповницу и запечённую куру на блюде.

— Нет, я точно урежу ей плату, — проворчала бабушка. — Вот был бы жив Степан Василич, он бы такого не допустил. При нём вся прислуга по струнке ходила!

Шурочка сомневалась в этом, помня добрый нрав дедушки, но спорить не стала. После обеда бабушка по своему распорядку поднялась к себе, намереваясь улечься спать, и так как Стешка игнорировала её наглым образом, то Шурочке пришлось расстилать бабушке постель. Когда она убедилась, что старушка спит, то вышла из комнаты и стала задумчиво спускаться по лестнице. “Бабушка будет спать до четырёх часов, а значит, я свободна на это время. Я свободна…”

В доме стояла тишина, не было слышно хихиканья Стешки и кухарки, а только часы громко пробили час дня. Шурочка стала рассеянно озираться по сторонам, и заметила на столике несколько неразобранных писем, которые принесли с утренней почтой. Обычно Стешка перебирала их и относила бабушке, но сегодня некому было сделать её работу. Шурочка подошла к столику и стала небрежно перекладывать их из руки в руку. Ей было ясно, что все они адресованы бабушке, даже на получателя можно не смотреть, ведь ей самой почти никогда никто не писал, если не считать традиционных поздравлений с именинами от дальних родственников. Но именины у Шурочки состоялись в январе, и она была уже готова отложить письма, как вдруг замерла, держа в руке письмо, адресованное ей. И даже не письмо, а пригласительную записку, судя по цветочным гирляндам, распустившимся по краям дорогой бумаги. Она быстро развернула записку, и тут же её воодушевление сменилось разочарованием. Старшая губернаторская дочка приглашает её на сегодняшний вечер. И, видимо, впопыхах.