Кольцо Анахиты

- Ну все, переодевайся и спускайся в столовую. Не заблудись!

Люська ушла, а я тяжело плюхнулась на кровать.

С ума сойти, а ведь суток не прошло с тех пор, как я была у себя дома, за тридевять земель отсюда. В какой-то совершенно альтернативной вселенной.

Может, душ принять?

Часы на каминной полке показывали без двадцати восемь. Не успею. Хорошо хоть платье не мнется, а то пришлось бы разыскивать утюг. Или горничную с утюгом. Ужас!

Я открыла чемодан, вытащила платье, колготки и черные туфли, которые затолкала в последнюю минуту – ну, если уж платье брать, так и туфли, наверно. Быстро оделась, достала дорожную косметичку, подновила макияж, причесалась, побрызгала за уши духами. Встала перед большим зеркалом в дверце шкафа, внимательно рассмотрела свое отражение.

Люська не зря завидовала моей фигуре. И не только Люська. Думаю, мне позавидовало бы большинство женщин всей планеты. Лет так с шестнадцати у меня неизменно сорок четвертый размер одежды классического силуэта Х, я никогда не изводила себя диетами и могла есть все без исключения (впрочем, справедливости ради, повышенным аппетитом я никогда не страдала, к тому же не слишком люблю сладкое), а утреннюю зарядку делала исключительно ради мышечного тонуса и не каждый день.

Более того, любая, даже самая простенькая и невзрачная одежда сидела на мне идеально. Как ехидно замечала Люська, нашему подлецу все к лицу. Черное облегающее платье до колена с атласными вставками на плечах, талии и по подолу, купленное далеко не в бутике, выглядело на мне настоящим La Petite Robe Noire[21].

Но вот лицо, лицо… Тут Люська явно выигрывала по очкам. И дело даже не в том, что она красивее меня. В конце концов, я тоже далеко не дурнушка, у меня правильный овал лица, большие серо-зеленые глаза с длинными ресницами, высокие скулы, ровный нос, в меру полные губы. Но нет какой-то изюминки, которая заставляла бы мужчин изумленно вздыхать и оборачиваться вслед. Того, что всегда было у Люськи. Помню, один наш одноклассник сказал так: «Чиркова – толстуха, но уникальная, а Захоржевская – красотка, но одна из многих». И это заставляло меня чувствовать себя бледной молью рядом с полной, но яркой, как фейерверк, подругой. Так было всегда, а сейчас она еще и выглядела моложе. На ее круглой физиономии не было ни морщинки, а на моем идеальном лике отчетливо проступали все тридцать два года, как одна копеечка.

Я одернула платье, вдела в уши жемчужные серьги, заправила за ухо выбившуюся из прически короткую каштановую прядь. Хороша Маша, то есть Света, но вот только одинокая, безработная приживалка подруги-графини. И никаких перспектив. Просто тьфу.

Интересно, подумала я, продолжая разглядывать себя в зеркале, у них тут есть гонг, или надо самим следить за временем. В ту же секунду раздался странный звук, похожий на отбиваемые корабельные склянки. Я подхватила пакет с водкой, подумала, стоит ли брать с собой телефон, но не стала. Еще один беглый взгляд на свое отражение – и вот я уже спускаюсь вниз по лестнице. И снова чувствую, что на меня кто-то смотрит…

==========================================

Последний раз я видела Питера на их с Люськой свадьбе почти два года назад. С тех пор он не то чтобы постарел, но несколько погрузнел, а залысины, вроде бы, только что наметившиеся, успели прогрызть в его шевелюре основательные борозды. Теперь он был похож то ли на более взрослую и располневшую версию принца Уильяма, то ли на известного английского актера, вечно играющего в сериалах рефлексирующих недотеп. Он шумно расцеловал меня в обе щеки и не менее шумно порадовался «Столичной», пообещав наделать из нее Screwdrivers[22] со льдом.

Мы сидели за длинным столом, Питер во главе, мы с Люськой рядом, друг напротив друга. На Питере был темно-серый костюм с голубой рубашкой и галстуком в тон, на Люське – вишневое платье из мягкой, слегка поблескивающей ткани. Белая скатерть покрывала только наш кусочек стола, непокрытое темное дерево уходило куда-то в бесконечный полумрак: из двух люстр горела лишь одна, над нами.

Я развернула салфетку, с сомнением посмотрела на множество загадочных ножей, вилок, ножичков и вилочек. Люська подмигнула: мол, не дрейфь, смотри на меня. Но я боялась вовсе не перепутать порядок и назначение приборов, поскольку перед отъездом старательно проштудировала книгу по этикету. Смущало другое: а вдруг мишленовский мистер Саммер изобрел что-то настолько загадочное, что я, хоть и возьму правильную вилку, не буду знать, как именно это есть. Однажды в парижском ресторане я уже пыталась намазать на хлеб запеченный камамбер...

Мистер Джонсон, надевший по случаю обеда черный пиджак, галстук и белые перчатки, наблюдал за процессом. Все тот же молодой человек, тоже в пиджаке и перчатках, предлагал нам всевозможные блюда, накладывал их на тарелки и подливал вино. Еще один мужчина, постарше, надо понимать, помощник повара, приносил блюда с кухни и уносил обратно грязную посуду. Все было потрясающе вкусно, хотя иногда я не могла понять, что именно ем, а спросить стеснялась.