Кольцо Анахиты

У нас гость, он приехал с отцом. Его зовут лорд Уилтхэм, он виконт. Он старый, даже старше отца, у него грязные сапоги, из носа и из ушей растут волосы, а еще от него ужасно воняет. Няня говорит, что он хочет на мне жениться. Они с отцом уже обо всем договорились и подписали договор о помолвке. Мы с Роджером слушаем их разговор, прячась за драпировками. Лорд Уилтхэм говорит, что готов ждать со свадьбой, пока у меня не начнется женское, но после нее консуммация[3] будет сразу же. Я спрашиваю Роджера, что такое консуммация. Он отвечает, что это… он говорит еще одно грубое слово, которое нельзя говорить. Но я знаю, что оно значит. Это то, от чего могут быть дети. А еще Роджер говорит, что теперь я невеста и не могу выйти замуж ни за кого другого. Только если лорд Уилтхэм сам от меня откажется. Или умрет. Я знаю, что нельзя просить Бога, чтобы кто-то умер, но ведь лорд Уилтхэм уже совсем старик, может, он и правда умрет – и тогда мне не надо будет становиться его женой.

Отец забирает Роджера с собой в Лондон. Ему десять – самое время стать пажом при королевском дворе. Его будут учить семи рыцарским премудростям: верховой езде, фехтованию, владению копьем, плаванию, соколиной охоте, сложению стихов в честь дамы сердца и игре в шахматы, а еще придворному этикету. Потом он станет оруженосцем, а потом – рыцарем. Няня говорит, что Роджера еще три года назад надо было отдать на воспитание кому-то из братьев матери, как положено, но мама ни за что не хотела с ним расставаться.

В деревне потница, и многие уже умерли. Мама запретила мне выходить из дома. Это нехорошо, но я, наверно, не стала бы плакать, если бы умер Роджер. Или отец – говорят, в Лондоне тоже болеют. Ну почему, почему Богу было угодно, чтобы потница пришла к маме? Я знаю, что не все умирают. Что надо только продержаться один день. И что больному нельзя давать спать. Я бы не дала ей уснуть – но меня к ней не пускают. Мамочка, только не спи, не умирай!

Меня забирает к себе бабушка Невилл. Мне хорошо у нее, и я уже меньше горюю по маме: бабушка говорит, что она на небе с ангелами, и когда-нибудь мы с ней обязательно увидимся. Но приезжает отец и говорит, что меня выдадут замуж немедленно. До совершения брака я буду жить у лорда Уилтхэма. Отец продал Риверхауз, этих денег хватит для них с Роджером, а кормить бесполезную девчонку он не намерен. Пусть о ней заботится муж. Бабушка возражает – она готова содержать меня столько, сколько потребуется, но отец не согласен. Я – его дочь, и он сам будет решать, как со мной поступить.

У меня огромная радость. Бог спас меня в последнюю минуту, как Исаака, которого собирался принести в жертву Авраам. Через неделю я должна была обвенчаться с лордом Уилтхэмом, но он действительно умер – как я и мечтала, стыдясь и прося у Бога прощения за эти мечты. Я остаюсь у бабушки Невилл, а когда стану постарше, она сама найдет мне подходящего жениха. А пока меня будут учить тому, что должна знать настоящая леди. Я ведь даже писать толком не умею и читаю плохо…

Откуда-то издалека, через столетия, я услышала шаги. Так бывает, когда видишь сон – яркий, объемный, похожий на реальность, и вдруг в соседней комнате уронят что-то тяжелое. И вот сон уже тускнеет, его ткань разлезается клочьями, но ты еще в нем, цепляешься за обрывки, пока не обнаружишь себя в постели, в своей комнате. Да, я еще была Маргарет Даннер, нескладной, неуклюжей девочкой, которая только-только начинала превращаться в девушку. Я еще была там – в средневековом замке семьи Невилл. Но уже сквозь зубчатые башни и высокие каменные стены проступали золотистые обои пустой комнаты.

Что-то с силой вырвалось из моего тела, вспарывая кожу, раздирая мышцы, ломая кости. Боли не было – лишь ощущение, что я превращаюсь в лохмотья. От меня должны были остаться лужа крови и обрывки плоти, но… на самом деле со мной ничего не произошло. Только сильно тошнило, звенело в ушах, кружилась голова.

Шаги были уже совсем рядом, в соседней комнате. Я с трудом встала на ноги, держась за стену. В проеме анфилады, на том же месте, где я увидела Маргарет, стояла одна из горничных и с удивлением смотрела на меня.

[1] (англ.) Riverhouse – Речной дом

[2] (лат.) Отче наш

[3] (лат. consummatio, «довершение») – первое осуществление брачных отношений (половой акт). В средние века в случае заключения брака между несовершеннолетними либо с лицом, не достигшим половой зрелости, консуммация брака откладывалась.

11. Мистер Энтони Каттнер, управляющий

– Я осматривала дом и, кажется, немного заблудилась.

Боже мой, я говорила совершенно свободно, не задумываясь, не подбирая мучительно слова, не переводя в уме с русского на английский! Вот что имела в виду Маргарет, когда говорила, что поможет мне говорить с ней.

– Вам нужно вернуться через ту комнату в коридор, мадам. И идти по нему, пока не увидите лестницу. Здесь нет другого выхода. А мне нужно проверить, закрыты ли окна в зале, и полить цветы.