Кольцо Анаконды. Афганистан. Хроники

„Вероятно, в политический лексикон могут войти такие понятия, как „линия Байконур — Балхаш“ или „граница по Гиндукушу“ Южного и Северного Афганистана — Пуштунистана и Бактрии.“[1]

Интересна позиция США в этом вопросе: „„Пуштунская весна“ время пересмотреть границу между Пакистаном и Афганистаном“, — утверждает в материале для американского издания The Hill афганский дипломат Ахмад Шах Катавазай. По его мнению, это „поможет попыткам США стабилизировать Центральную и Южную Азию“».[2]

Весна— время перемен. «Традиционно военные действия активизируются в Афганистане по весне, когда с перевалов сходит снег и повышается мобильность боевиков.

В Газни (восток) под фактический контроль боевиков переходит административный центр провинции. После серии террористических атак в апреле местная полиция деморализована и боится принимать какие-то меры против талибов, которые открыто появляются в городе и собирают налог с местных предпринимателей. В ночное время под их полным контролем находится также магистраль, соединяющая Газни с Кабулом.

В течение первых недель мая зафиксировано минимум четыре успешных атаки против административных центров районного уровня.

В Бадгисе (север Афганистана) полностью захвачен район Тала-ва-Барфак, в результате около 100 полицейских и чиновники райадминистрации вынуждены были скрываться в горах, откуда их через несколько дней начала эвакуировать военная авиация. В Бадахшане (северо-восток) талибы захватили уезд Кохистан, убив более 20 полицейских и военных. В общей сложности из 29 районов провинции Талибан контролирует 3 и еще минимум в 11 присутствует.

По некоторым данным, в Джелалабаде (Нангархар, восток) в городской черте практически открыто расположилась база ИГИЛ с перевалочным складом для боеприпасов, ввозимых из Пакистана. Местные политики заявляют, что эта террористическая ячейка пользуется чьим-то высокопоставленным покровительством».[14]

«При этом ситуация выглядит так, что правительство Афганистана странным образом видит своим главным противником „Талибан“, а не ИГИЛ.Возможно, потому, что ИГИЛ не рассматривается Кабулом в качестве своего политического противника, который соперничает с ним за власть в стране».[10]

«Вектор террористической активности ИГИЛ может быть переориентирован в сторону Афганистана и Центрально-азиатских государств, с обострением обстановки и в СУАР».[19] «Идеологически игиловцы берут выше — речь уже давно идет о создании ими провинции Хорасан, объединяющей все регионы Центральной Азии, включая китайский СУАР».[10]

«Основной результат войны последних месяцев — разрастание зоны противоборства, где сосуществуют власть и боевики. Обычно в таких областях боевики контролируют преимущественно сельскую местность, в особенности районы выращивания опийного мака, часть второстепенных дорог и крупные трассы в ночное время.

Официальная статистика зон контроля на текущий момент отсутствует. По данным независимого Long War Journal от 1 мая 2018 года, в „зоне противоборства“ сейчас находится 200 административных районов Афганистана из 407, еще 159 (около 39 %) контролируют власти, 39 (около 9,5 %) находятся в руках боевиков.

Прошлой весной положение провластных сил в Афганистане значительно ухудшилось. Общая статистика потерь афганской армии и полиции засекречена, однако кое-что можно вычислить по сведениям о численном составе. Статистически это самое большое снижение численности силовиков в Афганистане за последние 4 года.

В реальности речь, скорее, идет о большем числе уволившихся из-за страха афганских полицейских. Последние годы Талибан стабильно пытается запугать силовиков, призывая к отставкам, в последний год ситуацию усугубили налеты на блокпосты и индивидуальный террор, выслеживание и убийство рядовых сотрудников полиции. Из-за этого отмечаются случаи увольнения, переводов на „техническую“ работу или пассивность стражей порядка на грани саботажа.

Тактика боевиков в Афганистане остается прежней. Талибан делает ставку на управление автономными отрядами (обычно численностью до армейского взвода), которые внезапно концентрируются для нанесения удара по базе или блокпосту противника.

В апреле-мае началось традиционное „весеннее наступление“.Появились случаи скоординированных атак до 10 отрядов против крупных населенных пунктов, обычно районных центров. Боевики смогли захватить несколько крупных населенных пунктов на различные периоды. Наиболее впечатляющей из таких операций стал весенний налет на Тала-ва-Барфак, повергший в панику местных силовиков.

Подобное возможно только при условии хорошего обеспечения связи. Обычно каждый отряд имеет в своем распоряжении минимум одну армейскую рацию. Это, в основном, старые советские образцы Р-159 или реже трофейные американские.

Функции радиста обычно выполняет полевой командир, реже — специально обученный боевик. Радиосвязь практически всегда осуществляется с использованием кода, а в последнее время меры безопасности существенно усовершенствованы в связи с притоком лучше подготовленных боевиков-связистов из Сирии и Ирака.