Кольцо Анаконды. Япония. Курилы. Хроники

На это в доверительных беседах с советскими дипломатами сетовали японские переговорщики.» [19]

«Советские участники переговоров сообщали из Лондона, что: " Сюнъити Мацумото (глава японской делегации на переговорах), члены и советники японской делегации давали понять, что территориальный вопрос, вопрос о международных обязательствах и военных союзах Японии, а также пункт проекта мирного договора о режиме прохода военных судов через японские проливы — всё это были области, по которым Япония не могла принимать самостоятельных решений без согласования с США.» [28]

«Эти вопросы фактически были изъяты Соединенными Штатами из ведения правительства Японии».

Подобная «откровенность» японцев, с одной стороны, преследовала цель возложить ответственность за возможный срыв переговоров на американцев, а с другой — убедить советское правительство в том, что заключить мирный договор возможно лишь на условиях, которые будут устраивать не только японцев, но и США.» [19]

Стало очевидно, что «мирный договор на японских условиях невозможен. Переговоры затягивались.» [19]

Хрущев дал прямое указание «организовать прорыв»

«В 1955 году Н. С. Хрущёв, намереваясь предотвратить создание японо-американского военного союза, придумал компромиссное решение территориального спора на переговорах в Москве.» [26]

«В обстановке, когда провал переговоров еще больше оттолкнул бы Японию в сторону США, тогдашний руководитель Советского Союза Н. С. Хрущев вознамерился «организовать прорыв», предложив компромиссное решение территориальных разногласий.» [28]

«Тогда советский лидер Никита Хрущев был готов даже на территориальные уступки.» [10]

«Склонный к волюнтаризму руководитель Советского Союза Никита Хрущев лично приказал главе советской делегации на переговорах Якову Малику предложить передать японцам Хабомаи и Шикотан, но не как «возвращение», а как жест доброй воли, оговорив, что передача может произойти только после заключения между двумя странами окончательного мирного договора.» [19]

«Именно такую позицию занимал Хрущев, замышлявший добиться подписания мирного договора ценой передачи Японии части Курильских островов.

Стремясь вывести переговоры из тупика,» [28] «Н. С. Хрущёв дал указание главе советской делегации предложить японцам вариант, по которому СССР соглашался передать Японии острова Хабомаи и Шикотан, но только после подписания мирного договора.» [26]

«Сообщение о готовности советского правительства на передачу Японии находящихся поблизости от Хоккайдо островов Хабомаи и Шикотан было сделано 9 августа 1955 года в неофициальной обстановке в ходе беседы Малика с Мацумото в саду японского посольства в Лондоне.» [28]

«Принципиальную оценку самовольных действий Хрущева дал один из членов советской делегации на лондонских переговорах академик РАН С. Л. Тихвинский: «Я. А. Малик, остро переживая недовольство Хрущева медленным ходом переговоров и не посоветовавшись с остальными членами делегации, преждевременно высказал в этой беседе с Мацумото имевшуюся у делегации с самого начала переговоров утвержденную Политбюро ЦК КПСС (то есть самим Н. С. Хрущевым) запасную позицию, не исчерпав до конца на переговорах защиту основной позиции.

Решение Н. С. Хрущева отказаться в пользу Японии от суверенитета над частью Курильских островов было необдуманным, волюнтаристским актом…

Уступка Японии части советской территории, на которую без разрешения Верховного Совета СССР и советского народа пошел Хрущев, разрушала международно-правовую основу Ялтинских и Потсдамских договоренностей и противоречила Сан-Францисскому мирному договору, в котором был зафиксирован отказ Японии от Южного Сахалина и Курильских островов…»» [19]

В итоге «в 1955 году по воле Хрущёва позиция СССР была размыта заявлением о готовности Москвы признать права Японии на два острова из четырёх.» [29]

«При этом не менее существенным было заявление советского посла о том, что «советская сторона не ставит условием нормализации советско-японских отношений и заключения мирного договора отказ Японии от ее обязательств, вытекающих из имеющихся у нее международных договоров».» [19]

«В переводе с дипломатического языка советское правительство соглашалось не связывать проблему заключения советско-японского мирного договора с союзническими отношениями Японии с США, в частности с вопросом об использовании японских проливов американскими военными кораблями.» [28]

«Сначала не поверил своим ушам», а «в душе очень обрадовался»

«В Москве полагали, что правительство Хатоямы согласится на предложенные условия и договор будет подписан.» [19]

«Столь серьезное изменение советской позиции весьма удивило японцев и даже вызвало растерянность.» [28] «Его заявление вызвало сперва недоумение, а затем радость и дальнейшие непомерные требования со стороны японской делегации…» [19]