Кольцо Анаконды. Китайский «Пояс и Путь». Хроники

«Китай предпринимает решительные шаги, в то время как Соединенные Штаты решили занять оборонительную позицию.» [18]

«В условиях, когда администрация Трампа заняла изоляционистскую позицию, Китай не упустит своей возможности продемонстрировать, что он является очень существенной частью существующего глобального экономического порядка и готов к активным действиям.

Изоляционистская риторика президента США Дональда Трампа привела к созданию международного вакуума.

Таким образом, у КНР появилась возможность примерить на себя прежнее американское господство в глобальных делах.» [19]

«Такое восприятие ситуации преобладает во всём регионе.

С точки зрения Вашингтона, позиция которого отображена в стратегии национальной безопасности президента США Дональда Трампа, "Китай стремится вытеснить Соединенные Штаты из Индо-Тихоокеанского региона, расширить влияние своей модели экономики с преобладающей долей государства и изменить порядок в регионе в свою пользу", пишет Дэвид Шамбо в статье для австралийского издания The Strategist.» [18]

«В новой стратегии в сфере национальной обороны Трамп четко обозначил Китай как соперника и пообещал, что "Соединенные Штаты больше не будут закрывать глаза на нарушения, обман или экономическую агрессию".» [13] «Соответственно, Трамп — это, конечно, беда для китайско-американских отношений.

Прежде всего, для экономических отношений.» [3]

Важно отметить, что «роль России во внешней политике Китая трудно переоценить.» [17]

Наша страна «не только надежный союзник по ряду международных проблем, уже состоявшийся транспортный коридор в Европу, защищенный всей мощью ядерного арсенала, и центр значительного идеологического воздействия на часть китайской элиты, но и неизбежный при любых обстоятельствах тыл при реализации планов построения мирового социализма с китайской спецификой.

Достаточно упомянуть, что при постоянно растущем пропорциональном относительно США влиянии российской экономики на китайский рынок (а в особенности в перспективе "трудных годов Трампа") важнейшие центры добычи углеводородов — Дацинское и Таримские нефтяные поля — находятся в пяти минутах действия российских ВКС.

Все вышесказанное говорит об одном — мирное возвышение Китая (немирное тем более) невозможно без лояльности северного соседа, который не только имеет колоссальное политическое и идеологическое влияние на Поднебесную, но и заключает ее объятиями из дружественных режимов по периметру "потенциального союзника", в том числе в КНДР и СРВ.» [17]

Следующая «цитата из американского документа: "Россия нарушила границы соседних стран и добивается права вето в решениях своих соседей в области экономики, дипломатии и безопасности."

В отношении и Китая, и России используется термин "стратегическое соперничество", его расшифровка в обоих случаях начинается со слов "экономика", "экономический".

Вывод очевиден — США ведут речь отнюдь не о пересчете ядерных боеголовок и их носителей, а именно об экономике.

Авторы новой военной доктрины США — серьезные специалисты, они прекрасно понимают, что по совокупности материальных благ Китай обогнал Штаты весьма и весьма значительно.» [2]

«Роль Китая как единственного возможного претендента на мировое господство очевидна, однако Соединенные Штаты по-прежнему сохраняют за собой значительное влияние в международной повестке дня.» [19]

«Именно поэтому Китай в качестве стратегического противника назван в доктрине первым — несмотря на ядерный паритет, Россия только на втором месте.» [2]

«"На самом деле планетарная активность Китая обусловлена его геополитической ролью.

Это вторая экономика в мире, которая догоняет первую, американскую, и то, что бизнес КНР повсеместно теснит бизнес США, совершенно естественно," — подчеркивает Сергей Санакоев — Президент Российско-китайского центра исследований Азиатско-Тихоокеанского региона.» [22]

Интернационализация/глобализация юаня

«Основных версий… валютного разворота юаня сейчас три.

Первая состоит в том, что понижение доллара к юаню — хитрый и продуманный ход Трампа.

Вторая — это результат действия стихийных рыночных сил.

Третья — Пекин, мол, стал сознательно разворачивать весь экономический курс страны и для этого ему потребовался уже не слабый, а сильный юань.» [9]

Однако «если бы Трамп хотел сознательно играть на понижение доллара, он должен был бы воспрепятствовать повышению ключевых ставок Федерального резерва.

А такие повышения производились, хотя и не привели к повышению курса доллара (причина — крайняя слабость американской экономики).» [9]

Есть сомнения касательно «второй версии главным образом потому, что в мире давно уже нет стихийных рыночных сил, мировая экономика и мировые финансы жёстко управляются главными мировыми market-makers.» [9]

Складывается впечатление, что третья версия наиболее реальна. «В 2017 году Пекину удалось добиться успехов в борьбе со стихийным оттоком капитала, понижавшим юань. Как это ему удалось — долгий разговор.» [9]