Кольцо Анаконды. Китайский «Пояс и Путь». Хроники

«Больше всего Трампа заботит именно платёжный дисбаланс внешнеторгового оборота, в 2017 г. поднявшийся до рекордного уровня 566 млрд долл.

Самый большой дефицит у США — в торговле с Китаем.» [30]

Вырисовывается интересная картина: «в 2016 году экспорт Китая в Штаты составил 385 млрд долларов.

Поставок американских товаров и услуг в Китай в 2016 году было на сумму только 115 млрд долларов, то есть Китай заработал на Америке 260 млрд долларов, которые он не смог "отоварить" в этой стране.

Причина проста — а что, собственно говоря, Америка может предоставить Китаю, кроме продажи технологий?» [2]

Почти весь «актив Штатов в торговле с Китаем — услуги и технологии.» [2]

«Если в Белом доме действительно озабочены выравниванием торгового дисбаланса с КНР, то логики в поведении американцев нет.

Примечательно, что, несмотря на преимущество Соединённых Штатов в торговле высокотехнологичной продукцией, они систематически ограничивали в торговле с КНР именно свой высокотехнологичный экспорт.

Более того, США расширяют меры по торгово-инвестиционным ограничениям для других стран под предлогом предотвращения "воровства американских технологий".» [27]

И «то, что мистер Трамп трезво оценивает ситуацию, мы с вами не так давно наблюдали.

Во время ноябрьского 2017 года визита Трампа в Китай частная китайская нефтяная компания Sinopec, государственный фонд China Investment Corp. (CIS) и Bank of China подписали соглашение с властями штата Аляска и компанией AlasKa Gasline Development о реализации проектов по сжижению природного газа на общую сумму в 43 млрд долларов.

Кроме того, China Energy Investment Corporation заявила о намерении инвестировать 83,7 млрд долларов в разработку сланцевого газа в штате Западная Виргиния.

Бравые либералы всех мастей поспешили назвать это соглашение "успешной атакой на Газпром", "крахом магистрального газопровода "Сила Сибири" и так далее.

Но давайте без эмоций — что это значит на самом деле?

США соглашаются стать сырьевым придатком Китая, причем делают это добровольно и с энтузиазмом.

Если прочитать текст новой военной доктрины США, то абсурд очевиден: Штаты намерены поставлять энергетические ресурсы главному "стратегическому конкуренту" для того, чтобы конкурировать с поставками второго "стратегического конкурента". Как это понимать?

Да просто обратиться к первоисточнику — к мнению, высказанному по поводу этого соглашения губернатором Аляски Биллом Уокером: "Проект газопровода и завода по сжижению еще не готов, нужно сделать еще несколько важных шагов."

Раз уж власти Аляски называют проект трубопровода и завода не законченными, то с чего бы нам с вами считать, что это не так?

Соглашение — оно и есть соглашение, когда оно произрастет до уровня обязывающего контракта, время покажет.

Гораздо интереснее то, что мало кто обратил внимание на то, что с китайской стороны в соглашении участвует государственный фонд СIS, а не только газовая компания и банк.

А CIS — это и есть держатель китайского пакета трэжерис, то есть, если называть вещи своими именами, Китай соглашается забрать газ Аляски за долги.

Да, что касается второй части соглашения, о поставках из Южной Виргинии, то тут нужно просто открыть географическую карту, найти на восточном побережье США этот штат, прикинуть маршрут поставок через Панамский канал, пощелкать клавишами калькулятора и усмехнуться.

Достойный такой конкурент российскому трубопроводному газу, огромные у него перспективы.

Но мистер Трамп был вполне доволен и вот таким соглашением — следовательно, дисбаланс в торговле с Китаем его беспокоит весьма основательно, а уверенность в том, что американский бизнес действительно вернет производства из Поднебесной в Штаты у него так себе.» [2]

«Настоящая цель, однако, иная.

То, что происходит сейчас в американо-китайских отношениях, — это начало всестороннего "сдерживания Китая" как стратегического конкурента Америки в соответствии с недавно принятой Стратегией национальной безопасности США.

Цель тарифных ограничений на китайскую высокотехнологичную продукцию состоит в предотвращении развития этого сектора китайской экономики.

В конечном счёте США стремятся предотвратить достижение Китаем технологической независимости ради установления контроля над его экономическим развитием.» [27]

Несмотря ни на что, «первый квартал 2018 года показал, что экономика Поднебесной подросла на 6,8 процента, — пишет агентство Bloomberg.

Главный вопрос, считает агентство, состоит в следующем: пока Си Цзиньпин состязается с Дональдом Трампом в вопросах внешней торговли, много ли ему возместят новые драйверы роста?

На первый взгляд, немало. Интернет-торговля взлетала за квартал на 35,4 процента. Инвестиции в образование — почти на 27.

Потребление внутри страны внесло львиную долю в экономический рост — 77,8 процента.

Однако "стабильный рост китайской экономики в первом квартале скрывает перетягивание каната между бедствующей старой промышленностью вроде горнодобывающей и текстильной и новыми секторами экономики, включая электронную коммерцию и здравоохранение.