Кольцо блаженной Августины

«Самуил не любил Дашевского, точнее – всю его семейку. Причина мне неизвестна. И я совсем не помню Льва». – Сейчас в памяти возник лишь смутный образ высокого, плотного телосложения парня, которого она видела лишь однажды: в компании с Анжеликой и Августиной он вышагивал по променаду, обнимая за плечи обеих. Наблюдала Лилия Модестовна и последовавшую сцену: завидев на скамейке у фонтана красивую девушку, Лев тут же оставил подруг и присел с ней рядом. Девочки, обождав несколько минут, вынуждены были продолжить путь без него. Причем было ясно, что Августина расстроена, а Анжелика пытается ее утешить. Сразу возникшую в тот момент неприязнь к Дашевскому Лилия Модестовна объяснила для себя обидой за девочку, но, опаздывая в театр, быстро переключила внимание на подъехавший таксомотор, который вызвала немногим ранее. Заспешив к проезжей части, успела заметить, как Дашевский, обнимая за плечи новую знакомую, удаляется по аллее в сторону сквера.

Лилия Модестовна сняла турку с закипающим кофе с плиты, поставила на керамический кружок. Опять же по привычке подошла к окну и выглянула во двор. Незнакомая иномарка занимала парковочное место ее соседа по лестничной площадке. Лилия Модестовна ясно разглядела женщину за рулем. Она собиралась было уже отойти от окна, но задержалась – возле автомобиля остановился мужчина в форме, в котором она сразу признала местного участкового. Стекло опустилось, он что-то сказал водителю и направился к выходу со двора. Иномарка тотчас же уехала.

– Какие бдительные нынче полисмены, – произнесла Лилия Модестовна задумчиво. – Гоняют чужаков со двора.

Перелив кофе в чашку, она присела к столу, взяла мобильный. Набирая номер Августины, надеялась, что та уже дома.

Глава 16

– Деточка моя, ты сошла с ума! – Лилия Модестовна с недоверием смотрела на Августину, которая только что призналась в том, что встречалась с Дашевским. – Если бы рассказала обо всем раньше, я бы тебя просто не пустила!

Теперь Августина смотрела на нее с недоверием – мол, как вы, простите, смогли бы это сделать? Силой?

Нет, конечно, но она, Лилия Модестовна, старше, мудрее и нашла бы аргументы… «А какие, собственно? Она же так долго скрывала от меня, что Мишенька его сын! Я догадывалась, спрашивала, но она упорно отрицала. Конечно, девочка не так наивна, как в детстве, живет одна столько лет, стала бы она меня слушать? Скорее – нет!» – засомневалась она.

– За что же он тебя ударил, Августина?

– Я просила его уехать и не видеться с Мишей.

– А что, он предпринимал попытки? Просил познакомить с сыном? После стольких лет в бегах! Авгуша, детка, что-то ты мне врешь! – припечатала она, поднимаясь с дивана. – Я ухожу, не вижу смысла выслушивать очередную басню о каких-то там возникших вдруг отцовских чувствах, папашином благородстве и тому подобную чушь. Твой отец терпеть не мог этого смазливого донжуана, даже могу заверить – ненавидел его. Значит, на то были причины! Я не знаю больше ни одного человека, к которому бы Самуил относился так… эмоционально плохо!

– Что за причины, Лилия Модестовна, не скажете?

– Он прекрасно знал всю их семью. Яблоко от яблони… Однако не стоит ворошить прошлое, Авгуша… – осторожно отступила она и быстро добавила: – А жизнь доказала его правоту!

– Да… Лилия Модестовна, папа ничего вам не рассказывал о кольце?

– О каком кольце, деточка? – Лилия Модестовна присела на край дивана. Какое-то смутное воспоминание мелькнуло и тут же пропало. Нет, точно – нет, Самуил не говорил с ней ни о каком кольце!

– Я не понимаю, зачем Дашевскому это кольцо! – В голосе Августины послышалось отчаяние. – Столько лет он ошивался возле меня, клялся в любви, сделал предложение и… исчез на шесть лет! А сейчас возник вновь, отобрал это чертово кольцо, пообещав тут же уехать из города, а его убили!

– Подожди… кого убили?!

– Льва же, Лилия Модестовна! Вчера убили Дашевского, так сказал следователь!

– Калашин?

– Да… он еще другом оказался Леднева, моего одноклассника, они вчера… Впрочем, к делу это не относится. Так вы ничего не знаете об этом кольце? Папа не рассказывал вам?

– Я даже не понимаю, о чем речь, – честно призналась Лилия Модестовна, вдруг обидевшись на покойного друга. «Ах, Самуил, как же так? Не доверял, значит…» – Ей стало невыносимо горько, она едва сдержала слезы.

…Что у Самуила имеется тайна, она догадывалась. Он часто вечерами уходил куда-то, никогда не приглашая с собой ни ее, ни будущую свою жену Тасю, ее подругу. Но родители знали, где находится сын, и было ясно, уходит он из дома с их одобрения.