Кольцо блаженной Августины

То, что Самуил будет ювелиром, как отец, дед и прадед, сомнений ни у кого не вызывало. Он и стал им, работая дома все в той же мастерской, но вечерние прогулки в одиночестве не прекратились и после его женитьбы на Тасе. «Ты правда не знаешь, где он бывает? – спрашивала она подругу, но та лишь улыбалась и отрицательно качала головой. – И тебе не интересно? – изумлялась Лилия Модестовна. – Вдруг у него другая женщина?» Сама понимая, что версия так себе, несостоятельная, она все же внимательно наблюдала за реакцией подруги. Но понимала, что Тася счастлива, довольна своей жизнью, и все это основывается на доверии к мужу.

Родив Августину, Тася покинула этот мир, а Лилия Модестовна вдруг растерялась – она чувствовала, что должна помочь Самуилу воспитывать дочь, но знала точно, что не справится. Более того, не хочет этого. Она боялась признаться другу в грешных таких мыслях, но тот сам все решил, наняв приходящую няню. Уходить из дома стал реже, но раз в неделю, чаще всего в понедельник, он отпускал няню, Августину приводил к ней, Лилии, а сам принимал гостей. Она думала, ему нужно развлечься, но сборище было чисто мужским, никто не пил спиртного, да и стол не изобиловал разнообразием закусок и напитков – бутерброды и легкие салаты, чай и лимонад. Узнала подробности этих встреч она случайно: однажды Августина пролила на себя целый стакан молока, Лилия Модестовна спустилась этажом ниже к ним в квартиру за чистым бельем и платьем, и пока Самуил ходил в детскую, заглянула в столовую, где расположились гости. Поздоровавшись, она тут же ретировалась – ей не понравились суровые лица мужчин и их сдержанное многоголосое приветствие.

На следующий день она пыталась заговорить об этом с Самуилом, но была остановлена строгим взглядом. «Секта», – решила она, ужаснувшись – тогда по квартирам ходили члены «Свидетелей Иеговы», несли, с ее точки зрения, полную чушь, но она забеспокоилась о друге, полтора года как потерявшем жену: человек в горе легкая добыча для религиозных мошенников…

Сейчас Лилия Модестовна вспомнила именно об этом, приплюсовав сюда сказанную вчера Августиной фразу о таинственном визитере в день смерти Самуила, затем загадочное кольцо, убийство Дашевского…

– Случайно не за этим кольцом приходили к Самуилу в день его смерти? – наугад задала она вопрос.

– Да, гость требовал его у отца. Папа был напуган, я видела. Но когда он потерял сознание, гость убежал. Не понимаю, чем оно так ценно? Даже не золото! Значит, вы тоже не в курсе…

– Ты следователю об этом госте сообщила? Ты, наверное, не помнишь этого, но Калашин в тот день был у вас!

– Я его помню, Лилия Модестовна! И утром я сказала, что кольцо отдала Льву. Но что тут важного? Если только… Оно должно быть у него! Если нет, кольцо унес убийца!

– Звони, Августина, Калашину. Расскажи о том дне. Мне странно лишь одно. Самуил покинул этот мир тринадцать лет назад. Если тому таинственному визитеру необходимо было это кольцо, почему за столько лет он ни разу не пришел к тебе?

– Потому что он вскоре попал в психиатрическую клинику, Лилия Модестовна. Гостем был старший брат Льва Борис. Я сама об этом узнала от дяди Иосифа в то время, когда начала встречаться с Дашевским. Но как раз тогда о кольце Лев не упоминал. А недавно пришел ко мне и стать требовать, чтобы отдала его ему! А я даже не поняла, о чем идет речь – все ювелирные изделия, которые остались от папы, так и лежат в сейфе в мастерской. Алла иногда надевала кое-что в театр, на вечеринки. Но крайне редко – у нее своих украшений много, Иосиф дарит ей золото к каждой знаменательной дате. А я не заглядывала в сейф годами.

– Ничего не понимаю! Откуда Лев узнал о нем? И что именно узнал? Зачем оно ему?

– Я думаю, от брата. Как-то тот был связан с папой. Он назвал его «учителем» тогда, в день смерти. Лилия Модестовна, кем был мой отец? Неужели вы ничего не замечали?

Лилия Модестовна лишь пожала плечами. «Что толку сейчас говорить девочке о моих подозрениях? Самуила нет, Дашевский мертв. Конечно, следователю о визите Бориса рассказать нужно. Мотивом убийства Льва вполне может быть и кольцо, которое его брат требовал у Самуила. Хотя в таком случае это преступление вряд ли когда-нибудь раскроют. Это же не театральная постановка, не детективный роман, а реальная жизнь», – оправдала она свое молчание.

Глава 17