Кольцо блаженной Августины

– Я поднимусь к ней, давно не виделись, – торопливо проговорила Алла, накидывая на плечи теплую шаль: она помнила, какие сквозняки гуляют по квартире актрисы.

Глава 31

Вчера, вернувшись от Августины, Лилия Модестовна никак не могла успокоиться, пытаясь понять, почему описание, которое та дала пропавшему кольцу, кажется ей таким знакомым. Причем перед глазами вставали строчки текста, написанного от руки. Почерком, который видела не раз. Но чей он?

Отличная зрительная память выручала Лилию Модестовну и в учебе, да и в работе – тексты ролей вставали перед ее мысленным взором словно на невидимом экране.

«Письма! От кого же? Писала мне Тася из какого-то сибирского городка, где была на практике, позже было одно письмо из роддома. А Самуил? Нет, от него писем не было. Да и зачем бы ему? Мы практически не расставались… хотя нет, ездил два раза в Италию. Последний раз уже при Августине. В каком же году это было?»

…Августине тогда исполнилось десять, они неделей раньше отпраздновали это событие в семейном кругу. Подарок Самуила был лишен оригинальности – он всегда считал, что ювелирные украшения дарить можно и нужно женщине любого возраста. На этот раз серьги и колье с изумрудами были работы итальянского мастера, давнего его друга, уважаемого Самуилом профессионала и просто красивого мужчины Роберто Мадини. Он лично поздравил девочку по телефону, добавив, что ждет ее с папой в Италии. Несмотря на плохой русский, каким тот изъяснялся, Августина прекрасно его поняла. Поэтому, когда Самуил объявил, что едет один, обиделась на него всерьез. До самого отъезда отношения между отцом и дочерью были натянутыми, Августина, и так не отличавшаяся разговорчивостью, замкнулась в себе, порой не отвечая ни на какие его вопросы. Общалась она открыто и дружелюбно лишь с ней, Лилией Модестовной.

Так Самуил и уехал, оставив дочь ей. Отсутствовал чуть больше месяца. День его возвращения, как помнила Лилия Модестовна, не обрадовал Августину – отец не озаботился даже небольшим подарком для девочки. Лилия Модестовна не удержалась от упрека, но в ответ получила предупреждение «не лезть не в свои дела»…

«Да, Самуил любил Августину как-то избирательно: пока она, малышка, была очень похожа на мать, – безумно, но стоило повзрослеть и измениться – появилась нарочитая холодность. И девочка это, вне сомнения, почувствовала. Но заботился он о ней до самого последнего дня», – подумала Лилия Модестовна, вновь возвращаясь мыслями к кольцу.

Она ничего не выбрасывала – ни одной открытки, ни программки, ни распечатки роли. Понимая, что ведет себя как старьевщик, складывала бумажки в небольшие чемоданчики, каких у нее было счетом семь. Наполненные макулатурой, они закидывались на антресоль, где и покоились годами. Там же до недавнего времени складировались и рулоны театральных афиш – как местного театра, так и гастролирующих.

«Найти письма Таси в этом бардаке, что на антресолях, практически невозможно. Если бы еще точно знать, что это она писала о кольце! Но где еще я могла видеть эти фразы – «кусок темного янтаря» и главное, «металл с розовым отливом»? Да-да, именно так – с розовым отливом! Августина выразилась несколько иначе…» – Лилия Модестовна вздохнула и вышла в коридор. Даже представить, что лезет на стремянку, разбирает завалы всякого барахла, чтобы добраться до чемоданчиков, задвинутых в дальние углы, было страшно. «Позвать Августину? Она сразу спросит, зачем мне туда лезть! Узнает, что письма от мамы, будет просить прочесть. Как я смогу отказать? А среди писем то, из роддома. Почему я его не уничтожила, как Тася просила?! Нет, справлюсь сама!» – Лилия Модестовна подтащила стремянку ближе к антресолям.

Конечно же, она оступилась уже на третьей перекладине лестницы и сломала ее! Полет даже с этой небольшой высоты имел катастрофические последствия – она сильно ударилась головой о выложенный плиткой пол. Теряя сознание, Лилия Модестовна услышала трель дверного звонка…

* * *

Павел был не просто зол, даже не в бешенстве. Им овладело ледяное спокойствие. Он очень медленно спускался по лестнице, выйдя от Августины, словно давая той шанс открыть дверь и окликнуть его. Не случилось. Мягко щелкнул магнитный замок подъездной двери за его спиной, а ему показалось, кто-то выстрелил, он даже непроизвольно дернулся в сторону, больно ударившись плечом об опору козырька над входом.

Если бы он поехал домой – напился бы точно. Мудрое решение сразу отправиться в клинику спасло от многодневного запоя. Да, бывало иногда, уходил в тусклый мир пьяных грез, пытаясь спрятаться от действительности. В последний раз это случилось, когда на столе умерла во время операции двенадцатилетняя девочка. Он был тогда готов сам уйти вслед за ней – обещал матери спасти этого ангела, но не сумел. Тогда стоило представить – вот, закрыв глазки, лежит его дочь, и тут же «сносило башню» от вполне реальной боли – шарашило давление, лопались сосуды в уголках глаз, он переставал слышать звуки – их заглушал шум в ушах. Теряя сознание, он последним кадром запоминал ангельское бледное личико…