Кольцо (другой перевод)

Это случилось летом шестьдесят шестого года. Нагао отправился с обследованием в амбулаторию одного из удаленных горных районов. По собственной невнимательности и неаккуратности во время этого обследования Нагао заразился от больного оспой.

К счастью, несколькими годами раньше ему сделали прививку от этого заболевания, поэтому никаких осложнений не случилось: легкая сыпь да поначалу повышенная температура. После первого приступа температура больше не поднималась, так что можно сказать, что он легко отделался. Но для того, чтобы предотвратить распространение вирусу дирекция санатория решила на некоторое время поместить Нагао в карантин.

Самое интересное, что благодаря этой истории имя Нагао попало в медицинские справочники — он был последним человеком, который заразился оспой на территории Японии. Неизвестно, заинтересовалась бы редакция Книги рекордов Гиннесса таким фактом, но внимание Ёсино он, по-видимому, привлек.

Подумать только, оспа. Для поколения Асакавы и Рюдзи это слово — просто пустой звук.

— Слышишь, Рюдзи, ты когда-нибудь оспой болел? — спросил Асакава.

— Ты что, с ума сошел, что ли? Какая оспа? Оспа уничтожена.

— Уничтожена?

— Ну да. Ты разве не слышал о том, что великой силой научного Знания оспа полностью ликвидирована и больше не существует?

Действительно, Всемирная Организация Здравоохранения ежегодно по всему миру проводила вакцинацию, и к семьдесят пятому году вирус оспы исчез почти повсеместно. Естественно, что имя последнего больного было записано. Им оказался молодой сомалиец, который заболел оспой двадцать восьмого октября семьдесят седьмого года.

— Да ну! Разве можно ликвидировать вирус?

Асакава плохо разбирался в вирусах, но почему-то ему казалось, что они являются одной из самых стойких форм жизни. Как вирус ни уничтожай, он все равно потом видоизменится и вылезет где-нибудь в самом неожиданном месте.

— Вирусы — это очень интересная штука. Они блуждают вдоль границы живого и неживого. Существует версия, что вирусы — это мутировавшие внутри человеческого организма гены. Но по-настоящему никто не знает, откуда они взялись, какова их природа. Однако нет сомнений, что они имеют самое прямое отношение к зарождению жизни и эволюции видов, — Рюдзи развел руки в стороны и сладко потянулся. Глаза его возбужденно сверкали: — Скажи, Асакава, разве тебе не кажется любопытным, что ген в какой-то момент вдруг выскакивает из клетки и становится совсем другой жизненной формой? Если рассуждать дальше, то можно дойти до того, что все противоположности в начальный момент были слиты воедино в самом главном первоистоке. Говорят, что свет и тьма крепко дружили до Большого Взрыва. И между ними не было никаких противоречий.

Или, например, ангелы и дьявол. Ну да, был среди ангелов один падший, которого назвали дьяволом, а если посмотреть в корень — тот же ангел ничем от них не отличающийся. Кстати, и мужчина с женщиной тоже изначально были одним телом. Гермафродиты, устроенные как слизняки иди черви, которые обладают и женскими, и мужскими половыми органами одновременно. Тебе не кажется, что гермафродиты олицетворяют идеал мужской силы и женской красоты? — Рюдзи весело засмеялся. — И между прочим, проблема с сексуальным партнером напрочь отпадает.

Асакава в недоумении смотрел на разошедшегося Рюдзи, не понимая, что его так насмешило.

…не знаю, как насчет силы, но идеалом красоты гермафродит точно не является…

— А еще какие-нибудь вирусы, кроме оспы, были уничтожены?

— Ну, если тебе это интересно, то ты можешь заняться специальным расследованием по возвращении в Токио.

— При условии, что я вернусь.

— Хе-хе. Вернешься, будь спокоен.

За время этого разговора скоростной катер успел проделать только половину пути между Идзуосимой и Ито. Если бы Асакава и Рюдзи летели на самолете, они добрались бы до Токио гораздо быстрее, но им нужно было во что бы то ни стало заехать в Атами и разыскать доктора Нагао.

С борта уже было видно колесо обозрения — гордость здешнего парка отдыха. Без десяти одиннадцать. Спустившись по трапу, Асакава побежал на автостоянку за оставленным там позавчера автомобилем.

— Эй, куда ты рванул? — крикнул ему вслед Рюдзи, не спеша передвигая свои короткие ноги. Клиника, которой заведовал Нагао, находилась рядом со станцией «Киномия». Раздраженный Асакава еле дождался, пока Рюдзи влезет в машину, и резко нажал на газ. Машина рванула с места, устремляясь в лабиринт улиц с односторонним движением, которыми славится Атами.

— Слушай, а вдруг в этой истории замешан сам Сатана? — вдруг спросил Рюдзи, серьезно глядя на Асакаву.

У Асакавы не было времени отвечать на вопросы, он пристально смотрел на бесконечные ряды дорожных знаков, тянущихся вдоль дороги. Что ни говори, Атами — сущий ад для водителя.

Рюдзи, нимало не смущаясь молчанием собеседника, продолжал: