Кольцо Фрейи

– Есть… еще один человек, который все это видел. Но я… не скажу тебе, кто это. Я думаю… больше ведьма не причинит зла, – поколебавшись, добавила Гунхильда. – Она мертва.

– Мертва? Кто ее убил?

– Сдается, это была Фрейя! – повторила Гунхильда слова Кетиля и даже попыталась улыбнуться. – И Ключ от Счастья.

Но Харальд не улыбался. Перед его глазами вновь встало видение: сумерки, стоячие камни, две темные женские фигуры с факелом… две черные птицы… потом яма, падающая земля… тяжесть на груди… удушье… темнота. В последние месяцы этот сон повторялся уже трижды, каждое полнолуние. А ведь перед этим он много лет его не видел! Он думал, что в возвращении сна виновата Гунхильда. Так неужели старая ведьма вернулась в облике его собственной жены? Вот почему говорили, что ведьма состарилась, а потом помолодела – это значит, что место прежней ведьмы может занять другая, если в сердце ее достаточно злобы. Но Хлода… А ведь в том нет ничего невероятного. Она может, она даже должна мстить ему за своих родичей, убитых на острове Съялланд. И Хлода вполне на это способна: у нее хватит и решимости, и силы духа. Ему ли ее не знать!

И что же он делает? Воюет с Инглингами, пренебрегая возможностью примирения, начисто забыв о том, что Скъёльдунги со Съялланда не исчезли без следа – последняя из их рода живет в его собственном доме, спит в его собственной постели! Он оставил за спиной мстительницу, кровного врага, а теперь пытается сделать такого же врага из другой женщины – той, при мысли о которой уже полгода сердце бьется чаще и на душе светлеет. Он стоит на краю пропасти – еще шаг, и он погубит себя и ее. И он сам пришел на этот край, силой притащил ту, что ему дороже всех женщин на свете… Это проклятые чары ведьм сделали его таким безумцем, врагом самому себе!

– Конунг! – вдруг закричали с берега. – Корабли!

Еще погруженный в свои мысли, Харальд почти неосознанно сделал шаг в ту сторону. А Гунхильда подняла глаза и ахнула: в проеме еловых ветвей ей была видна протока, из которой выходил два больших боевых корабля.

Харальд проследил за ее взглядом, окончательно опомнился и бегом бросился вниз, к своим людям. Гунхильда поспешила за ним.

Так скоро! Но это просто невероятно – не могла же пройти целая ночь, пока она умывалась и разговаривала с Харальдом. Но корабли были уже здесь – целых три, и из них два больше «Железного Ворона». Все они были полны вооруженных людей, но, сколько ни шарила Гунхильда взглядом по рядам шлемов, не могла найти никого похожего на отца или Эймунда.

Хирдманы Харальда прыгали на борт и разбирали весла. Два других его дреки, стоявшие чуть поодаль у этого же острова, тоже готовились отчалить.

– Это не Олава корабли! – вскрикнул кто-то рядом. – Это Бьёрна!

– Вон Торгест Стервятник, я его запомнил! Он мне показывал этот свой шлем!

– Оставайся здесь! – Харальд махнул Гунхильде рукой и последним перепрыгнул на уже отходящий от скалы корабль.

Опустив руки, Гунхильда смотрела, как «Железный Ворон» удаляется, выгребая на свободное пространство, потом торопливо взобралась на скалу повыше, откуда было лучше видно. Наконец наступала короткая ночь середины лета: спрятавшееся за облака солнце окрасило небо в разные оттенки желтого и лилового, и те же цвета, только темнее, отражались в воде. Отражался и лес на скалах, и через этот подводный призрачный лес, по дороге тусклого золота шли сюда три больших корабля. И они уже достаточно приблизились, чтобы можно было разглядеть стяг Бьёрна конунга.

«Застава!» – сообразила Гунхильда. Конечно, Сигурд ярл не мог успеть добраться до Бьёрко за это время, но дойти до ближайшей заставы, внешней, ему вполне хватило времени. И эти корабли вышли оттуда, вместе с ярлом, чей был черед охранять проходы к вику. Это оказался Торгест Стервятник, один из тех, кто в эти дни не раз пировал у Атли Сухопарого: крепкий мужчина лет тридцати с небольшим, с нагловатыми глазами и очень волосатыми руками; из-под шлема по спине спускалась коса длиной до пояса, и бородку он заплетал в две косички.

– Эй, Харальд сын Горма! – закричал он, размахивая копьем. – Послушай, что велел передать тебе Бьёрн конунг!

– Что хочет сказать мне Бьёрн конунг? – крикнул Харальд.

– Бьёрн конунг велел передать тебе следующее. Это его собственные слова. Он велел сказать, что если вы, Инглинги и Кнютлинги, не перенесете ваши троллевы разборки куда-нибудь в Йотунхейм с его земли, то ноги вашей больше не будет на его торгах. Ты ведь давал клятву не трогать Инглингов на его земле!

– А я и не трогал их на его земле! Здесь вода, и к тому же уже почти море.

– Дело твое, но Бьёрн конунг велел сказать, что ему это надоело. Он хочет, чтобы ты немедленно вернул йомфру Гунхильду родичам и убрался отсюда, иначе тебе придется биться с нами. Каково твое решение?

Гунхильда, стоя на скале над морем, будто одинокая валькирия, не сводила глаз с Харальда и видела, что он обернулся и посмотрел на нее.