Кольцо из фольги

– Как мне жить? Только Светочка у меня была. Я же хотела, чтобы она была счастлива… – заплакала тетя Валя. – Вот смотри, в ее паспорте печать о браке. Они официально поженились. И забеременела она после этого. Все как положено. Зачем они так с ней поступили?

– Не знаю…

– Они ее убили. Аслану и его семье Светочка была не нужна. А ребенок тем более. У него новая жизнь. Родственники все и устроили. Свадьбы не было, а печать – все покупается и продается. У меня нет мужа, у Светочки – отца и братьев, которые могли бы за нее постоять. Она никто. Была – и вдруг исчезла. Даже никто не ищет. А была бы осетинкой, за которой стоит семья, род… Ты думаешь, так бы все оставили? Смирились? Твоя Ольга… разве она мало страдала здесь?

– Не сравнивай. Ольга не твоя Света. Ольга сама себе неприятностей на одно место наживала, – отмахнулась бабушка.

– Нет. Тебе повезло, что Ольга не исчезла, как моя дочь. Успела сбежать из этого села. Моя Светочка не успела.

– Если я что-то узнаю, сразу тебе сообщу. Попрошу наших еще раз все проверить. Поговорю в соседних селах. Если ее украли, мы узнаем. Если хоть одна собака видела ее в тот вечер, мы узнаем, – пообещала бабушка.

– Знаешь, чего я себе простить не могу? – призналась вдруг тетя Валя. – Я ведь ничего не почувствовала. Даже сердце не кольнуло. Спала спокойно. Про сельпо думала, про отчетность по муке и песку. Представляла, как Светочка домой вернется счастливая, как мы чемодан ей будем собирать. Как я ее в город повезу. Никакого знака не увидела, что с моей дочерью что-то плохое случилось. Как такое возможно? Когда Светочка маленькая была, она еще заплакать не успевала, как я уже рядом – качала, успокаивала. Всегда знала – пить хочет, описалась, зубки режутся. А тут – ничего. Материнское сердце ведь все чувствует, правда? Так говорят, в книгах пишут. Ты вот чувствуешь, что с Ольгой происходит?

– Нет, никогда, – призналась моя бабушка.

– А я всегда чувствовала. Светочка еще не знала, что беременна, а я знала. Мне сон приснился, будто я младенца на руках держу и укачиваю. Всю ночь ему колыбельные пела. Утром проснулась, будто и не спала вовсе. Не помню, как день отработала. Муку тогда завезли, а я руки поднять не могу, не то что мешок поднять. Все гадала, к чему такой сон? А потом Света сказала, что беременна. Пусть что хотят говорят, никого у нее, кроме Аслана, не было. Ребенок был желанным. Она верила Аслану, каждому слову. Она к нему спешила в тот вечер.

Бабушка кивнула. Больше ничего сказать не могла. Спустя месяц Светочку признали пропавшей без вести. Тете Вале предлагали взять свидетельство о смерти, но та наотрез отказалась. Пока не найдут тело, пока она его не опознает, никакого свидетельства не будет. А вскоре по селу пронеслась новость, что Аслан женится. Свадьбу будут праздновать в городе. Невеста из богатой, знаменитой семьи. Очень уважаемый род. Родители Аслана принимали поздравления. Обещали, что в селе тоже такую устроят свадьбу, каких прежде не видели.

Тетя Валя прибежала к бабушке. У нее тряслись губы, руки.

– Он не может… – заикаясь, говорила она, – а как же Светочка?

Тетя Валя пришла в дом родителей Аслана. На сей раз ей открыли сразу же. Она показала печать в паспорте дочери. Рассказала про беременность. Те посочувствовали ее горю, сказали, что печать в паспорте ничего не значит. Да и у Аслана в паспорте никакой печати нет и никогда не было. А то, что Света беременна была, так еще неизвестно от кого. Сейчас уже точно никто не узнает. Сватов в дом к тете Вале не отправляли, свадьбу не праздновали. Так что, считай, не было никакой Светы.

– Они ее убили, ты понимаешь? – кричала тетя Валя моей бабушке. – Специально все подстроили. И его командировку, и отъезд. Они его давно сосватали. Знали, зачем отправляют в город. И работу ему купили. А Света им мешала, не нужна была. Вот они ее и убили.

– Только нет доказательств, – ответила бабушка.

– Какие еще доказательства нужны? Я знаю, что они ее убили! – кричала тетя Валя.

Аслан женился, в селе не появлялся. Свадьба, по слухам, была шикарная.

Тетя Валя работала в сельпо, как и работала. Светочкину комнату сохранила такой, какой та была при ее жизни, – меняла постельное белье, заправляла кровать, но ничего со стола не убирала. Платья перестирала, перегладила и развесила в шкафу, чтобы вернувшаяся дочь могла выбрать любое. Каждый день ходила на тот самый берег Терека. Стояла или ходила по кустам.

– Хватит себя изводить, – умоляла ее бабушка.

– Нет. Все ждут, что я уеду, а я не уеду. Специально. Буду своим присутствием напоминать, что они сделали. Как загубили мою дочь, невинную душу, и нерожденного ребенка. Если они верят хоть в какого-то бога, наступит расплата. Рано или поздно. И я доживу до этого часа. Посмотрю им в глаза, когда они будут корчиться от боли, изъедающей изнутри. Когда начнут молиться всем богам, и ни один их не услышит. Они ответят за то, что совершили. Непременно ответят, – твердила тетя Валя.