Кольцо из склепа

Я в сердцах вмазал другу по лицу. Со всей силы. Звука пощечины не услышал, но в ладони отдалось приглушенной болью.

Влад мотнул головой, сбрасывая с себя невидимые путы. Глаза его, горевшие красными огоньками отражающегося жара, перестали быть стеклянными.

Очнулся, пришел в себя, стал что-то искать в карманах.

– Димка, у тебя нож есть?

– Зачем?

– У тебя нож есть? – рыкнул Влад.

– Владик, дорогой, сделай что-нибудь… Мне очень больно… – умоляла Ира.

У нее не осталось сил кричать, голос был тихий, едва различимый.

– У меня нет ножа! – закричал я, догадываясь, что Влад собирается сделать.

Я понимал: возможно, это единственный выход, только разум и эмоции не всегда находятся рядом. А если даже и рядом, то чаще побеждают эмоции.

– Хоть что-нибудь у тебя есть? Острое, режущее, металлическое.

Я молчал. Он снова начал выворачивать карманы. Что-то звякнуло, наверное, связка ключей.

– Найди мне два камня, только – быстро!

– Влад…

Ирка на мгновенье забыла о боли, теперь ею всецело завладел страх.

– Потерпи, родненькая. Тебе не будет больно. Я все сделаю быстро. Ты даже не почувствуешь.

Но голос мужа ее не успокоил. Присмиревшая было Ирина, вдруг резко дернулась, свалила нас обоих с ног и рванула в темноту. Некоторое время мы еще слышали ее удаляющийся отчаянный крик, а затем и он умолк.

Глава девятнадцатая

Сказать, что мы были ошарашены, не передать и сотой доли того, что мы чувствовали на самом деле. Шокированы – по сути ближе, но и это слово не совсем точное. В последнее время мы переживали непрерывный шок, свыклись с ним, и научились отключаться от реальности, чтобы оградить себя от обрушившихся несчастий.

Беды валились по нарастающей, увеличивались, как снежный ком, и мы к ним привыкли. Даже смирились, потеряв веру на благополучный исход и надежду на спасение.

Казалось, ничего уже не способно раздуть искорку, которая пробудит нас и вынудит снова почувствовать людьми, способными бороться за свое существование. Очередной вал должен был раздавить нас: робких, беспомощных, уже ни на что не способных. Мы были готовы к этому и, не думаю, что осознание собственной кончины огорчило бы нас больше, чем необходимость и дальше терпеть изощренные издевательства повернувшейся филейной частью Фортуны.

Вот только, вопреки всему здравому смыслу, произошло обратное. Вместо того чтобы добить нас окончательно, случившееся с Ириной привело к противоположному эффекту. Последняя капля переполнила чашу терпения. Наши мозги словно пронзило молнией, и после длительной апатии в них что-то начало проясняться.

Впрочем, просветление наступило не только в мозгах. Но мы не сразу заметили, что дождь больше не идет, а окружающие предметы стали четкими и различимыми. Точнее, не придали этому значения. Восприняли, как должное, устав чему-либо удивляться.

Да и чему удивляться?

Разве могло быть иначе?

Мы с Владом давно уже не сомневались, что наши беды имеют самое непосредственное отношение к найденному колечку. Некто или нечто, не желало с ним расставаться, и умело создавало препятствия на пути нашего побега. Теперь же, когда колечка у нас не было, мы стали ненужными и неинтересными.

Идите, ребята, куда хотите и, чем дальше, тем лучше. Для вас – в первую очередь.

Вот только воспользоваться шансом мы не могли. Не имели права.

Влад хотел сыграть в благородство, мол, веди, Димка, жену к Трофимычу, а я, когда найду Иру, догоню вас. Но разве мы могли бросить друга? За кого он нас принимал? Как язык повернулся, предложить такое?

Я понимал, сказанное – всего лишь дань приличию. На самом деле Влад надеялся и рассчитывал на нашу помощь. Только, все равно, обидно.

Даже Таньку зацепило.

– Без Иры никуда не пойду! – заявила она, и я мысленно ей аплодировал.

Влад не настаивал. Махнул рукой и поплелся обратно.

Небо уже совсем прояснилось, на горизонте алели кровавые следы недавно спрятавшегося светила. О ненастье напоминала лишь грязь под ногами и мутные лужи в оврагах.

Ушли мы, оказывается, не далеко, находились возле песчаного карьера, почти на том месте, где прошлой ночью едва не настигли призрачный трактор.

Движения Влада были медленны и бесцельны. Он смотрел по сторонам, иногда звал жену по имени. Мы с Таней тоже.

Приближалась ночь. Настоящая, а не затемнение, которое пережили недавно. Что делать, когда стемнеет, никто не знал. К тому же, только сейчас мы по-настоящему ощутили холод и дискомфорт от мокрой одежды. Решили, и Влад вынужден был согласиться, вернуться к автомобилю и переодеться в сухое.

Влад был мрачный, угрюмый и какой-то потерянный. Лицо его стало серым, с землистым оттенком, зубы плотно сжались, от чего он казался злым и агрессивным. На наши вопросы отвечал резко, и мы с Таней предпочитали лишний раз к нему не обращаться.

Машину отыскали сразу. Вода с оврага почти вытекла, лишь колеса оставались до половины притопленными. Видимых повреждений я, к счастью, не обнаружил, а когда повернул ключ зажигания, двигатель заурчал сразу, тихо и без надрывов. Фонарики тоже работали.