Кольцо кардинала (СИ)

— Как же так вышло? — растерялась Валентина Михайловна, и тут же обрадовалась своей новой догадке. — А, так значит, вы приехали на лошадок посмотреть.

Николь покрутила головой.

— Валентина Михайловна, я здесь не по делам, и я не подружка вашего сына, между нами нейтральные отношения, и будем считать, что я его знакомая из Италии, которую он пригласил на время пожить в России.

— Не подружка значит? — переспросила Валентина Михайловна.

— Нет.

— Ну, ничего, в жизни все бывает, стерпится-слюбится еще, может быть. Я смотрю, ты наготовила всего тут?

— Ага.

— Ну и молодец, милая. Я сегодня полдня не ела. Сейчас переоденусь, накормишь меня?

— Так я все из ваших продуктов приготовила, моего тут ничего нет. Это вы меня угощаете.

Валентина Михайловна улыбнулась, встала, поставила сумку на кресло. Женщина сходила наверх, переоделась в домашнее платье. Сев за стол, она положила в тарелку всего понемногу.

— Я хотела сходить сегодня в душ еще, — сказала Николь, посмотрев на улицу.

Валентина Михайловна чуть не поперхнулась, провожая взгляд Николь до душа возле амбара.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что он заставил тебя идти на улицу посреди ночи?

Николь кивнула головой, отрезая еще один кусочек курицы.

— Вот сухарь.

Женщина отклонилась назад, показывая на дверь справа от кухни.

— Там ванная и туалет, пользуйся, когда хочешь. Он и в поле жить готов, а я уже старая, по ночам через огород мне бегать тяжело. Я живу сейчас на два дома, зимой больше в городе в квартире, летом здесь. Собственно говоря, ему, наверное, мое ворчание надоело слушать, вот он и сделал ванную, а сам до сих пор дикарем живет.

Николь исподлобья посмотрела на ногу Павла, с которой наполовину сполз носок. Вот ступня дернулась, из-за спинки дивана послышался зевок, потом появились две руки. Павел сел, ладонью провел по взъерошенным волосам.

— Паша, иди, поешь! Тут все так вкусно, я так готовить не умею, — позвала его Валентина Михайловна.

Павел нахмурился, натянул носок. Засунув руки в карманы, он прогулочным шагом подошел к столу.

— Что это? — спросил он, указывая кивком головы на курицу.

— Куриное филе с острым маринадом под слоеным тестом.

Мужчина поморщился так, как будто ему описывали что-то противное. Он взял большую тарелку, положил на нее всего. Сначала мужчина взялся за салат, он съел одну ложку и больше к нему не притронулся, следом в расход пошла курица, но и она ему почему-то не понравилась. Мужчина сосредоточился на картофеле. Съев большую порцию, он отодвинул тарелку. Николь никак не могла понять, почему из всего, что она приготовила, Павел ел только картофель. Странная у него была диета.

— Почему ты ешь только картошку? — спросила Николь.

— От остального воняет, еда приготовлена отвратно!

Николь пуще прежнего подивилась, от еды пахло довольно приятно, и на вкус все было очень прилично, она не употребила бы слова «воняет» и «отвратно» к своим блюдам!

Валентина Михайловна махнула в сторону сына рукой.

— Еда вкусная, не болтай ерунды!

— В ней один перец, он вонючий и на вкус отвратительный! — пробасил Павел. Выпив стакан воды, он пошел к выходу. Через некоторое время Николь услышала, как заводится мотор машины.

Николь и Валентина Михайловна начали убирать все со стола. Им было хорошо вместе. Женщина рассказывала о селе, о том, как они здесь оказались. Потом Николь не спеша приняла ванную, присоединилась к Валентине Михайловне и ее сериалу. Около двух часов ночи Павел зашел в темный дом. Мать сидела в кресле, смотрела старый фильм, Николь спала, свернувшись под пледом на диване. Он бросил свою куртку на спинку дивана, облокотился на него, смотря сверху на спящую красавицу.

— Может, отнесешь ее наверх?

Павел церемониться не стал, он сильно потряс Николь за плечо, изрядно напугав ее.

— Иди, спи в свою комнату! — строго сказал он.

Николь взяла плед и побрела к лестнице, там она врезалась в столбик поручня, споткнулась на первой ступеньке, потом, чтобы удержать равновесие, встала на одно колено.

— Ты даже ходить нормально не можешь, то плетёшься как черепаха, то падаешь на ровном месте! — проворчал сзади раздраженный голос.

Николь в момент проснулась, когда почувствовала, что поднимается вверх. Опять эта унизительное положение, он снова закинул ее на на плечо. Нормальный человек помог бы встать, но с Павлом ее жизнь превратилась в дикий экстрим за какие-то сутки.

Однако даже в расстроенных чувствах Николь заметила, что от его футболки пахнет дешевыми женскими духами, а на плече красуется отпечаток помады. Павел поднимался по лестнице быстро и, оказавшись в комнате, бросил Николь на кровать. Девушка тут же вскочила. Она хотела, чтобы он воспринимал ее как человека, с которым у него никогда не будет добрых отношений. Черты ее лица обострились, глаза почернели от злости, волосы разметались. Она стояла лицом к лицу со своим врагом.

— Своих деревенских девок ты можешь лапать сколько угодно, но попробуй только еще раз меня хоть пальцем тронуть и, я тебе устрою веселую жизнь.

Павел приподнял брови.

— Не за что! — спокойно ответил он.

— Что «не за что»?