Кольцо кардинала (СИ)

— По…по…по… — девушка несчастно выдохнула и посмотрела с мольбой на Павла. Она хотела попросить его, подержать ее за руку, но от страха все слова вылетели из головы.

Сев на табурет, Павел притянул девушку к себе, устроив ее на одном колене. Она так сильно дрожала, зажмурив глаза, что врач казался ему истинным садистом, а не спасителем. Целитель развязывал ткань, открывая длинный глубокий разрез. Николь хотела повернуть голову, но Павел не дал ей посмотреть на рану.

— Ники, сейчас тебе сделают укол, а потом ты ничего не будешь чувствовать. Боли не будет, — уверенным голосом сказал он.

Слова были успокаивающими, но Николь до того боялась теперь всего колющего и режущего, что обычный укол вызвал у нее истерику. Она зарыдала в голос.

— Держи ей руку! — посоветовал доктор Павлу. — Мне надо промыть рану.

Стоило врачу вколоть обезболивающее, и Николь забилась в руках Павла.

— Не надо, пожалуйста, не надо! — умоляла она.

— Ники! Ники! Все закончилось!

— Ничего не закончилось! Он там! А вдруг он придет сюда!

Николь уткнулась Павлу в шею. Вскоре ее рука онемела, но смотреть на то, как игла проходит через плоть она не могла. Воспоминания о боли, которую ей пришлось испытать, опять вернулись. Она плакала навзрыд, рассказывая о своих испытаниях, о минутах отчаяния и борьбы. Поняв, что Николь попросту пытали, а она не проронила при этом ни слова и готова была умереть в мучениях, но молча, чтобы отомстить за своих родителей, за него и Варю, Павел взбесился. Он даже слышал, как скрипят его зубы. Ему хотелось найти в лесу изверга и уж наверняка придушить его. После того как врач закончил штопать рану, Николь сделали еще два укола, а потом обработали ссадины и синяки, все это окончательно добило ее нервы.

Врач вышел через полчаса, он провел рукой по лицу, стирая пот. Все стояли у двери. Даже маленький Пассанг не желал уходить. Мальчик прижался к Варе, с ужасом вспоминая мгновения отчаяния, в которые он бесконечно сожалел о том, что мал и бессилен.

— Мама, страшно, — сказал он на своем родном языке.

Варя спрятала Пассага в пледе. Она прижала его к себе и стала гладить.

— Как она? — спросила Александра у врача.

Мужчина покачал головой.

— Рану я вычистил, зашил. Проблема в другом, ей надо делать уколы каждый день, а она совершенно не переносит их. Похоже, здесь нужна работа психолога, ей сильно досталось. Вы подождите немного, она придет в себя.

Врач попрощался и побрел по тропе.

Александра вопрошающе посмотрела на Льва. Он же перешел на итальянский, так как его Пассанг еще не понимал.

— Я не мог говорить об этом при ней. Когда нас схватили, Антонио придумал изощренную пытку. Меня и Пассанга он не тронул, заставив смотреть на мучения Николь. Он избивал и резал ее, потом бросил на растерзание своим наемникам, а она все молчала. Так Николь боролась с ним, и так она его победила. Дар помог мне справиться с бандитами. Все погибли, кроме одного. Того, кто стоял за всеми этим — Антонио. Именно этот человек вел охоту за нашей семьей и золотом долгие десять лет. Мучитель потерял рассудок и ушел в лес. После того как я отключился, Николь целые сутки не отходила от меня. Я думаю, что она очень боялась, да и сейчас боится, что Антонио вернется. Мы больше не говорили о произошедшем, но каждую последующую ночь она лишь дремала, постоянно вглядываясь в темноту леса.

— Боже, это уже слишком, зря мы оставили вам это кольцо, — с болью произнесла мать.

Лев облокотился на столб.

— Есть еще письмо. Оно касается Вари. Ты должна его прочитать, когда мы вернем домой.

Александра посмотрела на Варю, гладившую мальчика по спине.

— Думаю, домой мы вернемся не скоро. На Пассанга придется долго оформлять бумаги, с этим тут не все так просто.

Лев улыбнулся, пусть его мать и не знала всего, но она умела читать между строк.

Когда Лев открыл перед Александрой с котлом вареного риса дверь, он нисколько не удивился представшей перед ним картине. Николь сидела на коленях Павла, положив голову на его плечо, она искала успокоения в его объятиях. Ее плечи подрагивали, а тело до сих пор трясло.

— Как ты, дочка?

Николь всхлипнула, повернулась к матери.

— Все нормально, мам, — сказала она, пересаживаясь на соседний стул. Несмотря на ответ, Павел смотрел на Ники выжидающе. Александра накинула на плечи дочери плед. Для нее дочь до сих пор была той малышкой, что спешила к ней на руки при любом огорчении. Только теперь защиты она искала не у нее, а у Павла.

— Все, все нормально, сейчас уже лучше, — тихо сказала Ники, посмотрев Павлу в глаза.

Только после этой фразы он повернулся к столу.

— Девушки будут спать в доме, для остальных спальные места организуем снаружи, на гамаках, — рассуждала хозяйка.

— Ура! Гамаки! — обрадовался Пассанг.

— Нет, нет, и нет, молодой человек, для вас уже зарезервировано специальное место.

— Это где?

— Рядом с Варей и Николь, конечно. Кто же будет их охранять?

Мальчик вдруг стал серьезным.

— Логично, я остаюсь.