Кольцо князя-оборотня

– Силен был князь, крепко стоял, охраняя единственный путь через топи. А болота были – не чета нынешним, целое войско сгинуть могло без следа. Пешему пройти несложно, а вот конному, да еще и с обозом, – только по дороге. А дорогу князь стерег.

– Это та, которая Старой зовется? – Федор припомнил утоптанный, гладкий тракт, на вид ему и в самом деле лет пятьсот, а то и больше.

– По ней. – Элге подула на пальцы, думает, что незаметно, но Луковский увидел. Замерзла, бедная, кто ж так одевается на мороз-то. Ее куцая шубейка, наверное, совсем не грела, а она молчит, терпит. Федор поспешно расстегнул тулуп, ох и тугодум же он, сразу надо было догадаться, а ему легенду, видишь ли, послушать захотелось. Элге смутилась и, чернобурой лисичкой нырнув в горячее лохматое нутро, вернулась к рассказу. Скорее всего, чтобы Федор не заметил, как разливается по смуглым щекам румянец, не тот, который от мороза бывает, а другой, что…

– Однажды пришло из-за края земли войско несметное. Понял князь, что не одолеет его, снарядив гонца, велел тому скакать денно и нощно, ни себя, ни коня не жалеючи. Хотел Олег упредить царя о вороге лютом. Сам же остался вместе с дружиной, чтобы хоть на час, хоть на день – сколько получится – задержать недругов. Никто не помнит уже, сколько кипела битва, сколько крови пролилось на болота, но пали все до единого воины князя. Ушло дальше войско, ушло и не вернулось – успел гонец волю Олега исполнить.

– А сам князь что? – История Федора заинтересовала, красивая, хоть и нескладная, отчего Элге не говорит, к какому роду этот храбрый князь принадлежал, что за войско через топи прорывалось, да и куда, если там, за болотами, на многие версты худая земля да вросшие в нее деревеньки.

– Князя в бою изранили сильно, за мертвого приняли, а хоронить не стали – нечестивые, видать, были люди. Подобрала Олега ведьма лесная. Люди рассказывали, будто она двести лет в лесу прожила, боялись ее очень, однако все равно шли – за советом да за травами целебными. Правда, не травами она князя вылечила – уж больно плох был Олег, – а колдовством тайным, взяла две души – княжью и волчью, да слепила в одно, да печатью тайной слово свое скрепила. Волколак вышел. Ежели душа человеческая правит – то спокоен и разумен, ежели звериная – то лют да страшен.

– И князь согласился?