Кольцо князя-оборотня

Бусинка красная – Тома сбежала, забрав с собою Юлю.

Бусинка оранжевая – ему предлагают обмен и выбор: дочь или фирма. Он выбирает, но остается ни с чем.

Бусинка желтая – Сергей и Татьяна Курпатовы. Сергей исчезает, а Татьяну убивают.

Бусинка зеленая – встреча с Андреем, его откровения, драка и побег.

Голубая – Анастасия. Андрей, уже мертвый и оттого бесполезный. Паша-друг и Паша-враг. Два лица одного человека.

Синяя – «Суданская роза» и арест.

Фиолетовая – фотография.

Каждый. Охотник. Желает. Знать. Где. Сидит. Фазан.

Егор знал, и знание тяготило, но тем не менее Альдов радовался. Если его догадка верна – все предопределено, остается лишь сделать шаг навстречу судьбе и постараться выжить после столкновения с леди Фортуной. Настасью жалко, но ничего не поделаешь, ей отведена своя собственная роль в грядущем спектакле, и Егор верил: ведьма с ролью справится. Она такая. Сильная. Она выживет и без его поддержки.

– Добрый вечер, – звонил Альдов с улицы. Не оттого, что опасался прослушивания или еще чего-нибудь в этом же роде, просто так вышло. – Это Альдов. Да, именно Егор Мстиславович Альдов. Мне бы с Сергеем Федоровичем побеседовать.

– Молодой человек… – Матушка Сергея Федоровича, с которой Егор имел несчастье быть знакомым, отличалась вздорным характером и поразительной способностью изливать на собеседника свое недовольство часами. А причины для недовольства Евдокия Николаевна находила всегда и во всем. Сейчас ее возмутил поздний звонок. – Вы знаете, который час?

Егор не знал, но на всякий случай глянул на часы – четверть одиннадцатого, ну, поздновато, конечно, но не настолько же. Времени на препирания со зловредной старухой не было.

– Евдокия Николаевна, будьте столь любезны, пригласите Сергея.

– Он отдыхает, – с нескрываемым удовольствием заявила дама.

Альдов зарычал. Альдов застонал. Альдов готов был бросить трубку и идиотскую затею, однако, к счастью, Сергей соизволил-таки подойти к телефону. В отличие от матушки он был профессионально любезен и профессионально спокоен, ни капли просьбе не удивился.

– Да, конечно, Егор, подъезжайте, все оформим. Все сделаем.

Охотник

Домой Альдов вернулся глубокой ночью – сначала решали дела с Сергеем Федоровичем, потом пили чай с его матушкой, которая по причине преклонного возраста страдала хронической бессонницей. К чаю предлагалось прошлогоднее, немного засахарившееся яблочное варенье и нудные рассказы о бурной молодости Евдокии Николаевны. Варенье Альдов съел, рассказы выслушал, чем заслужил любезное приглашение «заходить еще».

А дома ждала Настасья. При виде светящихся окон – только два на весь дом, его, Альдова, гостиная – сердце радостно бухнуло.

– Ты где был? – Она хмурилась и злилась, совсем как супруга на загулявшего мужа, и, сама стыдясь этой своей злости, пыталась скрыть ее за нервной косой улыбкой.

– Волновалась?

– Ни минуты, – солгала Настасья. Егору вдруг захотелось ущипнуть ее, засунуть под душ или вытворить чего-нибудь еще, чтобы она сбросила наконец эту чертову маску безразличия. Впрочем, он уже научился читать ее и сквозь маску. В данный момент ведьма разрывалась между желанием ударить его или расплакаться. Ни того, ни другого она не сделает, но все равно приятно.

– Тогда хорошо. Ну, если совсем не волновалась, – против желания, но Альдов улыбался.

– А тебе звонили. Женщина. Сказала, завтра придет. Сказала, вам поговорить нужно.

– Ну, раз нужно, значит, поговорим. – Егор провел рукой по мягким черным волосам, Настя не отстранилась. Выходит, не ошибся он, выходит, правильно угадал, выходит, завтра все и решится.

Шерше ля фам – учили французы. Ох, и правы же были лягушатники. С самого начала следовало искать эту «фам».

Фам фаталь.

Ведьма

Со вчерашнего вечера меня мучила необъяснимая злость, причина которой в телефонном звонке. Ну, да, эта неизвестная леди позвонила, когда стрелки на часах готовы были слиться в экстазе на магической цифре 12. Правильно, нечисть, она ближе к полуночи выползает. Я ждала Альдова, а он все не возвращался. Я ждала, а он… старая песня на старой пластинке. Поздний звонок разорвал замкнутый круг.

– Алло, – мяукнула трубка неистребимо сексуальным женским голосом, – а Егора можно?

Егора не было. Шлялся неизвестно где, о чем я, собственно говоря, и проинформировала. Леди-кошка огорчилась и недовольно фыркнула, затем, подумав, попросила передать Егору, что непременно заглянет завтра.

Передам. Вот дождусь и передам. Я все понимаю, и что наша свадьба – всего-навсего часть сложной игры с неизвестным противником, и что я – пустое место для Альдова, помеха, не более, и что у нас с ним не может быть ничего общего, и еще много чего, но тем не менее мне обидно.

Может быть, я ревную, глупо, безосновательно и безнадежно, но от одной мысли о том, что эта незнакомка придет сюда, в мою… его квартиру и окончательно разрушит хрупкую иллюзию нормальной жизни, становилось невыносимо тошно.

Ждать пришлось до полудня.