Кольцо королевы Фредегонды

– Все происходящее не укладывается в моей голове. Сначала Витя, потом Петя. – Он посмотрел на часы. – Богдан что-то говорит про обед, но не представляю, что у нас получится. Никто не думал здесь задерживаться. Придется доедать продукты, оставшиеся после вчерашнего ужина. А впрочем, какая уж тут еда! – Его рот скривился в злой гримасе. – Ребята, когда Богдан что-нибудь сообразит, давайте позовем Федю поесть с нами. А то нехорошо получается. Никто еще не доказал, что он убийца, а мы уже заперли его и словно осудили. Не по-человечески, правда?

– Правда, – согласился Лихута. – Тем более отсюда бежать некуда. Мы его обязательно позовем.

– Вот и хорошо. – Борис Дмитриевич поднялся и взял дождевик. – Хотя, честно признаться, есть не хочется. Хочется скорее уехать отсюда и никогда не приезжать. – Он провел рукой по лицу. – Господи, за что мне это?

– Надеемся скоро узнать. – Ряшенцев тоже встал и подошел к двери. – Скажите… – начал он и осекся. Тишину дома разорвал душераздирающий крик. Казалось, он шел из глубины души, и звуки нарастали в геометрической прогрессии. Было непонятно, кто кричал – мужчина или женщина, но женщин здесь не было, и осталось выбрать между двумя друзьями – Лазебниковым и Нечипоренко. Ряшенцев выбежал в коридор. За ним бросились Борис и Дмитрий. В холле они увидели Геннадия, который орал, широко раскрыв рот, и показывал на выход. Из комнаты выглядывал Лазебников. Его лицо было белым, как свежевыпавший снег. Он топтался на пороге, словно боясь выйти наружу. Ряшенцев первый спустился со второго этажа и взял Нечипоренко за локоть:

– Успокойтесь.

Геннадий Иванович трясся как осиновый лист. На лбу выступили крупные капли пота. Он пытался что-то сказать, но из перекошенного рта вылетали нечленораздельные звуки.

– Успокойтесь, – повторил следователь. Дмитрий метнулся в комнату, налил в кружку воды и сбежал вниз. Ему удалось заставить Геннадия Ивановича сделать несколько глотков. Нечипоренко начал успокаиваться. Дрожащий длинный палец снова показал на дверь:

– Там… там Федя…

Не сговариваясь, мужчины бросились на улицу. Им даже не пришло в голову накинуть на себя дождевики. Холодный дождь умыл их толстыми струями. Ветер растрепал волосы.

– Туда, туда! – Нечипоренко обрел дар речи и, растолкав мужчин, уверенно направился в лес. На высокой сосне, росшей рядом с той, где повесился Виктор, качалось на ветру чье-то тело. Геннадий Иванович, не доходя до дерева несколько шагов, остановился как вкопанный. Юрий отодвинул его и прошагал к телу.

– Это Федор Панарин! – выкрикнул он. Истомин и Лихута топтались возле него.

– Нужно снять. – Следователь окинул взглядом сосну. – Я доберусь до нужной ветки. Ваша задача – подхватить тело.

Услышав это, Нечипоренко задрожал. Дмитрий заметил его состояние.

– Мы справимся, – успокоил он мужчину. – Идите в дом.

Юрий каким-то непостижимым образом вскарабкался по склону на ветку и, вытащив нож из кармана, разрезал веревку. Тело несколько секунд будто задержалось в воздухе и рухнуло на руки Бориса Дмитриевича и психолога. Ряшенцев спрыгнул с дерева. Мужчины бережно положили Федора на старую осыпавшуюся хвою. Дмитрий приложил руку к артерии на шее.

– Жив? – с волнением спросил Истомин.

Психолог покачал головой:

– Нет. Интересно, как он сюда забрался?

– По этой деревянной лестнице. – Ряшенцев только сейчас заметил ее неподалеку. Она словно сливалась с почвой.

Лихута провел рукой по мокрым волосам:

– Неужели он все же виновен?

Майор посмотрел ему в глаза:

– Не знаю, приятель. Как он выбрался из своей комнаты? Я же говорил, через окно это сделать нетрудно. Сейчас я осмотрю тело как смогу. Жалко, что здесь нет нашего эксперта и, как я понимаю, не будет в ближайшее время. Слушай, давай отнесем его на веранду. Этот проклятый дождь мешает мне.

Истомин помог мужчинам укрыть тело от непогоды. Геннадий Иванович стоял в стороне и не решался подойти ближе.

– Не думал, что ваш приятель боится трупов, – усмехнулся Юрий. – Странно, как он находился на блокпосту. Ведь кто-то мог и выстрелить.

– Это другое, – парировал Истомин, заступившись за друга. – А где Илья? – Он огляделся по сторонам. – Ребята, кто видел Илью?

– Наверное, тоже забился в своей комнате, – предположил следователь. К ним подошел мокрый и грязный Богдан.

– Дорога полностью размыта и забросана камнями, – сказал он Борису Дмитриевичу. – Выехать не удастся, по крайней мере сегодня. – Он посмотрел на тело Федора и вздрогнул: – Ему плохо? Что же вы не отнесете его в холл?

– Он мертв, Богдан, – жестко ответил Истомин.

Сторож сжал кулаки:

– Мертв? Как это? Когда?

– Мы нашли Федора повесившимся на сосне, – пояснил Борис Дмитриевич. – На сосне, которая росла возле той… – Он не стал договаривать, но Богдан его понял и кивнул. Юрий склонился над телом, профессиональным движением ощупал карманы парня и вытащил записку. Дмитрий навис над ним. Другие застыли, как окрестные деревья.

– Что там? – нетерпеливо спросил Борис Дмитриевич.