Кольцо королевы Фредегонды

– Одну минуту. – Майор расправил мятый клочок и прочитал: – «Это я убил своего брата и не могу жить дальше. Лгать, изворачиваться надоело. Простите за все».

– Вот те на, – разочарованно проговорил психолог. Значит, все-таки он ошибся в молодом человеке! Подвело чутье. Наверное, распознавать людей психологи учатся всю жизнь.

– Я не заслуживал твоей похвалы тогда, после разговора с ним, – бросил Лихута. – Федор все же причастен к смерти брата. Но почему я не заметил ни малейшего намека на это? Как ему удалось обвести меня вокруг пальца? Сомневаюсь, чтобы такой, как Панарин-младший, изучал психологию.

– Успокойся и не кори себя. Моя похвала оказалась не напрасной. Он не кончал жизнь самоубийством, – констатировал майор. Истомин, Богдан и Нечипоренко уставились на него, ловя каждое слово. – Это я вам точно говорю. Его повесили.

– Откуда ты знаешь? – вырвалось у Лихуты.

– Видишь, след от веревки идет параллельно шее, – сказал следователь. – Когда человек вешается, этого не может быть. Отсюда мой неутешительный вывод.

– А записка? – вставил Геннадий Иванович.

– Человека можно силой заставить что-то написать, – пояснил Юрий и протянул записку Дмитрию: – Возможно, ты скажешь по этому поводу несколько важных для нас слов.

Психолог взял в руки сыроватый клочок бумаги.

– Я не уверен на все сто процентов, но на первый взгляд Федор явно писал под давлением. Буквы кривые и прыгающие, с трудом связывающиеся в слова. Однако я никогда не видел его настоящий почерк. – Лихута вернул записку Юрию, и тот сразу спрятал ее в карман рубашки. Истомин выступил вперед. Его лоб блестел то ли от дождя, то ли от пота.

– Ребята, – спросил он, задыхаясь, – как вы думаете, что это значит?

– Ответ очень прост, – процедил Ряшенцев. – Мы в одной компании с убийцей. И мне, честно признаться, неуютно. Поэтому людей, не причастных к убийствам братьев, прошу рассказать мне все, что они считают важным. Это их гражданский долг.

– Да без проблем. – Богдан сплюнул в сторону, бросил взгляд на море и приложил ладонь к глазам. – Вот черт!

Сторож неожиданно для всех сорвался с места и побежал в сторону пляжа. За ним рванули остальные. Дмитрий несколько раз поскальзывался на мокрой земле, но старался не отставать. Через несколько секунд он понял, почему Богдан бросился к пляжу. Теперь, когда ветви деревьев не загораживали море, молодой человек увидел старую лодку, сильно раскачиваемую ветром, и человека, старавшегося изо всех сил грести к поселку. И этим человеком был Илья Лазебников. Бежавший впереди него Истомин схватился за сердце:

– Неужели это Илья? Но зачем?

Глава 48

По дороге в Руан, 575 год н. э.

Меровей с малочисленным отрядом сопровождал повозку со своей тетей. Он думал о том, что ему следовало бы относиться к этой женщине как к жене своего дяди, но все его существо противилось этому. Она была старше его всего на девять лет, и ему казалось, что это совсем немного. Кроме того, королева Австразии была чертовски красива, Меровей никогда не встречал подобных ей, иначе давно бы уже женился. Юноша сознавал, что влюбился в свою тетю с первого взгляда, и это не мимолетное увлечение. Прошлую ночь он не сомкнул глаз, все думал о ней и пришел к выводу, что не сможет без нее жить. Но что же делать, как завоевать эту неприступную женщину? Юноша наклонился к Брунгильде и прошептал:

– Мне нужно с вами поговорить. Прошу вас, выслушайте меня.

На лице пленницы не отразилось никаких чувств, губы по-прежнему были твердо сжаты, но Меровей не думал отступать.

– Я ненавижу свою мачеху, Фредегонду, – продолжал он. – Она разрушила брак моих родителей, отправила мать в монастырь, чуть не убила меня, когда я был ребенком. Я хочу погубить ее, и если вы мне поможете…

Веки королевы дрогнули.

– Что ты хочешь делать? – шепнула она в ответ. Принц улыбнулся: первый бой он выиграл. Она пошла на контакт…