Кольцо Мерлина (ЛП)

«Однако его дело действительно стоит внимания, Ваше высокопревосходительство, в силу того, что манера его воссоединения с любезными предками была поистине необычной, а предмет долгих и неудачных изысканий стоящего перед вами незначительного и недостойного человека оказался, в конце концов, плодотворным.

Единственная надежда этого недостойного человека заключается в том, что благодаря вашему милосердию, о Возвышенный, наше нетленное Величество, усыпанное похвалами, наш Хан узнает об этой утомительной погоне за знанием, и, тем самым, несколько крошек богатства сможет просыпаться на нас обоих из переполненных сундуков ханской казны».

«Продолжайте!» – воскликнул удивленный Гвальхмай. «Естественно, заслуживает внимания любой план, который позволит добавить хотя бы одну связку монет в хронически худой кошелек ^[25]. Тем не менее, я должен предупредить вас, что, если это знание окажется бесполезным, вы обнаружите, что гнев Хана будет иметь серьезные последствия».

«Тогда, если высокочтимый советник последует за этим невежественным и неприметным мастером по имени Ву, он мгновенно даст все требуемые разъяснения без дальнейшего ненужного пустословия».

С этими словами он повел Гвальхмая, зацепив грязным пальцем край длинного шелкового рукава своего предполагаемого покровителя, в шумный сарай, оборудованный как литейная мастерская.

В густом удушливом дыму люди трудились у печей и форм, в которые изливалась жидкая бронза. В дальнем конце сарая стояли ряды бронзовых цилиндров разных размеров. Они варьировались по высоте и диаметру от чего-то, похожего на куски больших бамбуковых трубок длиной с руку, до огромных предметов, затейливо украшенных изображениями богов, демонов и мифических животных, в основном выше роста высокого человека и со значительным внутренним объемом.

Гвальхмай заметил, что на появление Ву работники мгновенно отреагировали рвением и видимым усердием при выполнении своих обязанностей. Было очевидно, что, как бы уничижительно ни отзывался Ву о своей персоне, его работники не питали иллюзий относительно его нрава и авторитета.

Гвальхмай огляделся с плохо скрываемым интересом. «Может ли этот, по общему признанию, глупый, медленно соображающий посетитель узнать, какой цели служат эти великолепные произведения искусства, которые с таким усердием и мастерством созданы умелыми рабочими мудрого мастера-литейщика Ву, которому, без сомнения, улыбнулись боги?»

«Возможно, поначалу боги улыбались, учитывая ничтожность любых человеческих усилий, но в последнее время они сосредоточили свое внимание исключительно на том, чтобы свести на нет незначительные планы этого недостойного человека», – с сожалением признался Ву, озабоченно морща лоб. «Наверное, сейчас они от души смеются. Если этот необразованный человек не сможет в скором времени получить аудиенцию у его Императорского высочества, тогда вся работа будет прекращена, поскольку сейчас у него нет ни сырья, с помощью которого можно продолжать производство, ни басен, с помощью которых можно было бы его купить.

Если произойдет это печальное событие, то оно будет сопровождаться рыданиями, и может случиться так, что Безграничный будет лишен мощного оружия против оскорбительных собачонок Нихона, в наказание которых готовится флот возмездия». Так литейщик намекал на запланированное вторжение в Японию, которое вскоре должно было начаться.

Пока Гвальхмай спал в катакомбах, 25 тысяч монголов во время предыдущей вылазки в Японию высадились на острове Цусима, уничтожили небольшой гарнизон и двинулись веером вглубь острова, пока разъяренные самураи местных феодалов не вышвырнули их обратно на корабли. Высокомерный Хубилай, который недавно принял титул «Сына Неба», не мог стерпеть такой неудачи.

Хан приказал построить так много кораблей для следующего похода, что горы оплакивали вырубленные на них леса.

Этот флот, уже почти законченный, стоял во всех северных гаванях, готовый принять и перевезти войска. Там были гигантские джонки, вмещающие по 2000 человек. В их средней части располагались высокие боевые башни, оснащенные катапультами, способными метать разрывные бомбы.

Были корабли-разведчики всех видов, более быстрые, чем что-либо движущееся в море. Их задачей было очистить море от всего, что могло передать новость о надвигающемся вторжении. Было много кораблей снабжения, а также были медлительные бочкообразные суда, такие огромные, что кавалерия – главное монгольское оружие – могла тренироваться на их палубе.

Все 35 сотен кораблей смотрели своими нарисованными глазами только в одном направлении – на место за горизонтом, где лежали берега Японии.

Представить, что такой армаде, планировавшейся и готовившейся в течение 7 лет, не хватало чего-то для победы, казалось Гвальхмаю невообразимым, но Ву не соглашался.

Гвальхмай не видел никакой пользы для себя в продолжении разговора. Он вежливо поклонился и сложил руки.