Кольцо Мерлина (ЛП)

Он ожидал, что не только гостиница будет переполнена восхищенными посетителями, но и на улице будет стоять длинная очередь бездельников, с нетерпением ожидающих места, не столько ради покупки лапши, сколько для проверки предполагаемых высоких достоинств, столь явно объявленных на алой лакированной вывеске. Поэтому Гвальхмай предположил, что они нескоро смогут сесть за стол.

Он был приятно удивлен, что они не встретили таких препятствий. На самом деле, те, кто шел по этой стороне улицы, обычно смотрели вверх и заметно ускоряли шаг, проходя под нависающими окнами заведения. Причину их беспокойства Гвальхмай понял, когда на улицу без предупреждения выплеснули содержимое помойного ведра.

У них не было затруднений с поиском подходящего стола. В заведении царила мирная тишина; по-видимому, большинство открытых кабинетов пустовало. Причина этого умиротворения стала ясна, когда их заказ приняла жеманная беззубая старая карга, чью мать, очевидно, сильно напугал очень злой дракон, по крайней мере, сто лет назад. Она высказала рекомендации относительно доступных деликатесов.

Гвальхмай колебался. Ву предложил: «Если вам не нравятся мыши, консервированные в мёде, или яйца столетней давности, позвольте мне порекомендовать утку под прессом. Это фирменное блюдо дома и необыкновенное лакомство». Гвальхмай отказался, сославшись на слабый аппетит.

Вскоре их чай, лапшу и соленые огурцы, которые они наконец-то выбрали, принесла вторая дряхлая девица, чье семейное сходство с первой было несомненным. Когда она ушла, Гвальхмай заметил двух других, явно не моложе, которые обслуживали несколько кабинетов на другой стороне зала. Он предположил, что остальные сестры заняты на кухне или убираются в верхних комнатах.

Он мог только догадываться о сомнительной привлекательности тех двух, что обслуживали гостей с другой стороны, потому что полумрак гостиницы «Семь добродетельных дев» не только обеспечивал уединение посетителям, но и защищал их от шока и потери аппетита, если человек вдруг неожиданно поднимал глаза и, таким образом, неожиданно сталкивался лицом к лицу с одной из официанток.

Гвальхмай вежливо воздержался от выражения разочарования, пока эти дамы скрипели рядом с ними. Но когда они, наконец, оказались вне пределов слышимости, он деликатно намекнул Ву, что, если гостиница встретится с денежными неудачами, или если бог огня жадно ухватится за ее поеденную червями древесину, сестрам можно не бояться остаться без работы.

«Почему же, уважаемый советник?» – поинтересовался Ву набитым лапшой ртом.

«Ну, я думаю, что Камбалук, хотя этот город и построен недавно, должен быть окружен большим пространством пахотной земли, где имеются заброшенные фермы?»

«Это бесспорно так», – согласился Ву, внимательно слушая, и даже на мгновение прервал безостановочное движение своих палочек.

«Тогда не должно ли из этого следовать, что на некоторых из этих ферм есть пустующие здания, которые находятся в печальном ветхом состоянии?»

«Это также верно».

«Учитывая этот прискорбный факт, было бы крайне благородно предложить этим престарелым сестрам, если их постигнет какое-то худшее несчастье, чем те, что уже принесли их годы (хотя я, честно говоря, не могу представить, что же это могло бы быть), они смогли бы в любой момент поработать привидениями в тех полуразрушенных зданиях, которые, несомненно, моложе, чем они».

Ву смотрел на него с удивлением, обдумывая эту мысль, но он был сообразительным малым и вскоре разразился смехом.

«А, вы думаете о вывеске! Ваш намек поначалу был неясен, как безлунная ночь. Вы, наверное, ожидали красоту душистых цветков сливы, нежно колышущихся на сладком весеннем ветру? Позвольте мне заверить вас, милостивый государь, что вывеска не лжет. Добродетель этих семи девиц никогда не подвергалась сомнению, поскольку она никогда не подвергалась испытанию. Как вы можете видеть по состоянию этой потрепанной временем вывески, она уже очень давно качается над входом».

«Я ни на мгновение не сомневаюсь ни в одном из утверждений», – пробормотал Гвальхмай несколько отстраненным голосом, потому что ему вдруг стало плохо, и его состояние не улучшилось от запоздалого открытия, что он только что проглотил протухший огурчик.

Хозяин литейной мастерской собирался перевести разговор в сторону обсуждения деловых вопросов, но момент был упущен, так как в эту минуту началось обещанное развлечение.

В комнату вбежал мальчик, который прошелся «колесом» под аккомпанемент длинной череды взрывов петард. За ним последовал ласково улыбающийся человек в шелковых одеждах, расшитых драконами, фон-онхангами (фениксами) и знаками зодиака. Из вместительного рукава он ярд за ярдом вытянул разноцветные шелка, которыми накрыл запыхавшегося ребенка. Когда мальчика уже не стало видно, он вытащил нож и воткнул его глубоко в груду шелка.

Куча заколыхалась, увеличилась в объеме и затихла. Из другого рукава фокусник вытащил волшебную палочку и осторожно стукнул по куче шелка. В одно мгновение тряпки отлетели в сторону, и появилась красивая девушка, одетая в очень короткое платье.