Кольцо нибелунгов

– Он что-то шепнул королю, а потом встал у меня за спиной. Не пошел ли он охранять корабль?

– Нас окружают враги, и лучше держаться всем вместе. Нашего друга сегодня трудно понять. Что толку, если он отсидится у судна, а нас предадут здесь позору!

* * *

Позади замка на зеленой лужайке был широкий утоптанный круг. Исландским воинам испытания были не в редкость – это Хаген и Данкварт поняли по тому, как каждый из них точно знал свое место. Плотной стеной встали они по кругу, все при оружии.

– Ох, слепые щенки, одни лишь мы без мечей!.. – простонал Хаген.

В середину круга вышла Брюнхильда, одетая так, словно ожидал ее здесь смертный бой. Четыре крепких мужа-оруженосца с натугой несли вслед за нею широченный стальной щит, отделанный золотом, с металлическими застежками. Щит этот был толщиною с ладонь по краям и ладони в три посередине. Вверху, в правом углу щита, блистала золотая корона. Подщитный ремень был отделан драгоценными каменьями.

Оруженосцы, отдуваясь, поднесли щит к королеве, и она, словно играя, взяла его в левую руку.

– Видел, как она подхватила свой щит! – простонал Данкварт.

– Видел, – отозвался Хаген. – Ни одной деве на земле не сделать такое. – И он с яростью повернулся к Гунтеру: – Вы влюблены в дьяволицу, мой король! А мы из-за вашей любви погибнем с позором.

В это время три воина тащили уже через поле копье неимоверных размеров. Огромное древко, сделанное из доброго бревна, завершал такой же огромный, остро отточенный кованый наконечник.

– Да что же такое творится здесь! – вновь воскликнул Хаген, глядя, как Брюнхильда быстро и ловко засучивает рукава.

«Я погиб! – подумал Гунтер с ужасом, увидев копье. – Такое копье я едва ли смогу поднять. И Зигфрид меня не спасет. Зачем согласился я на бой! Что толку мне в этой любви, когда от нее лишь позор и смерть!»

– Да, король! Могли бы поискать невесту и поближе! – Хаген словно услышал его мысли. – В глупое дело мы вовлеклись из-за вашей любви. Без боя, по приказу какой-то девы, нас казнят, как слепых щенков. И мы не сумеем поддержать ни вас, ни друг друга.

– Будь у нас мечи, мы бы с них спесь посбивали! – подтвердил Данкварт. – Вы только взгляните: как смотрит на нас эта дева! Жаль, нет меча! Уж ее-то жизни я бы лишил, если б вздумалось им предать нас позору!

– Тише, она идет к нам. – В голосе Гунтера послышалась надежда. – Может, скажет, что все это шутка. Объявит, что так проверяла мою любовь и нашу храбрость?

– Пустые мечтанья, нас спасут только наши мечи!

На этих словах Хагена королева и подошла.

– Ваши мечи? – Брюнхильда усмехнулась. – Столь храбрые воины не могут жить без мечей?! Эй, принесите оружие нашим гостям! – распорядилась королева громко. – Вы согласны, король, начать состязанья с копья? А потом, если останетесь живы, бросим и камень? – Во взгляде ее были лишь насмешка да презрение.

– Мы согласны! – ответил за короля Хаген, видя, как несут их мечи. – Пока мы при оружии, король не побежден.

Но успокоение их длилось недолго. Брюнхильда, кивнув, отошла, взмахнула рукой. И тут же, раздвигая исландских воинов, толпящихся у края круга, двенадцать мужей с трудом пронесли к центру могучий метальный камень.

– Да, мой король, сам дьявол сгодился бы ей в мужья! – снова рассвирепел Хаген. – А по виду – юная дева, и только.

Брюнхильда уже стояла около камня. Подхватив копье, она крикнула в их сторону:

– Прикройтесь щитом, король! И прощайтесь с жизнью!

«Это последнее, что я вижу, – оцепенело подумал Гунтер. – И Зигфрид мне не помог. Не глупо ли умирать, как беспомощная зверушка?..»

Неожиданно ноги его мелко задрожали, руки ослабли, и он чуть не выронил щит.

И в это мгновение кто-то тронул его за металлическое оплечье. Король с ужасом дернулся, оглянулся. Рядом – ни слева, ни справа – никого не было.

– Не пугайтесь, король, это я, Зигфрид, – прозвучал из пустоты тихий голос. – И я спасу вас.

Едва лишь в зеленом мраморном зале Брюнхильда приказала нести ей доспехи, Зигфрид, стараясь быть незамеченным, выбрался из дворца. Незамеченным ему выйти не удалось. Его узнавали, с ним здоровались с почтением и сочувствием.

Выйдя из ворот замка, он поспешил вниз, по той же дороге в сторону пристани.

Голая мачта их привязанного корабля раскачивалась от ветра. Зигфрид забрался внутрь, быстро вытащил из-за доспехов плащ-невидимку и набросил его на себя. Лишь он, с виду невзрачный плащ, мог спасти в этот день их четверых.

Сойдя с корабля, Зигфрид решил проверить его волшебную силу – а ну как она утрачивается от времени!

Вблизи корабля лежал на камнях неподъемный обломок скалы. Его смог бы подвинуть лишь сам Господь, и больше никто. Зигфрид оперся на скалу правой рукой, и она покачнулась, подвинулась. Тогда он налег плечом – и скала медленно повернулась, накренившись, нависла над морем и, круша мелкие камни, обрушилась на другую скалу, раскололась с огромным грохотом на кучу обломков.

Назад, к стенам замка, Зигфрид поднялся в мгновение ока – так быстро не вознес бы его и Грани. Он прошел сквозь толпу, окружавшую поле, и подобрался к Гунтеру.