Кольцо нибелунгов

— Гундомар — победитель дракона, — тихо пробормотал король, как бы пробуя слова на вкус. — Так мы восстановили бы репутацию королевства, народ прославлял бы меня, а Мундцук не осмелился бы на нас напасть.

Гизельгер и Гунтер со всей молодой пылкостью принялись отговаривать отца от поспешных решений, а Хаген незаметно удалился, снова спрятавшись в тень. Его дело было сделано, а все остальное приложится.

Хотя Гернот считался самым слабым из всех сыновей короля, у него была голова на плечах и он умел ею пользоваться. Он не нуждался ни в сильном покровителе, ни в интригах, поскольку знал, что у Гундомара нет времени следить за ним. Как бы горько ни было осознавать это, но Гернот не сомневался в том, что он безразличен своему отцу и поэтому может делать все, что захочет. Вот почему в последние дни Гернот все время был с сестрой. Он старался незаметно проникнуть в комнату Кримгильды, утешал ее, держа за руку, и пытался укрепить в ней веру в правильность своего поступка.

Гунны исчезли так же быстро, как и появились. Они поспешно разобрали шатры и отправились через Вормс к Рейну. В их поведении не было ничего такого, что свидетельствовало бы об их намерении отомстить за свое унижение. Тем не менее принц был обеспокоен — Кримгильда, по его мнению, переживала скорее душевный надлом, чем облегчение. Она не жаловалась на то, что судьба, возможно, обрекла ее на одинокую жизнь, жизнь без супруга, но иногда взгляд девушки становился пустым, словно ее душа покидала тело, пытаясь найти успокоение в другом месте. В такие моменты Герноту казалось, что он не понимает сестру, и впервые в жизни у него появилось ощущение, что Кримгильда не полностью доверяет ему.

Погрузившись в безрадостные мысли, принц шел по галереям замка к сестре. Он надеялся наконец-то вызвать ее на откровенный разговор. Внезапно Гернот увидел подол черной юбки, скрывшийся за углом. Многие женщины низшего сословия носили при дворе темные платья, и все же он не сомневался, кто пытался убежать от него.

— Эльза?

Юноша ускорил шаг и, свернув за угол, разглядел стройный силуэт дочери Хагена, которая как раз добежала до каменных ступеней.

— Эльза! — громко позвал он, на этот раз увереннее.

Девушка замерла на месте, скорее испуганная, чем обрадованная.

— Принц Гернот…

Он все-таки догнал ее. Девушка не пыталась подняться по лестнице и поэтому казалась еще меньше, чем обычно. Сейчас она едва доставала ему до плеча.

Странно, но ему показалось, что именно Эльза переживала душевную боль, которую он ожидал увидеть в Кримгильде: ее стройное тело было совсем худым, почти прозрачная кожа — бледнее, чем обычно, а под глазами пролегли тени, свидетельствующие о проплаканных ночах.

— Я уже несколько дней тебя не видел, — сказал Гернот, стараясь не выказывать удивления по поводу ее жалкого вида.

— Единственное место, где вы могли бы меня увидеть, — это, несомненно, комната вашей сестры, — прошептала Эльза слабым голосом.

— Я нужен ей сейчас, — объяснил Гернот, неожиданно удивляясь, почему его слова звучат как попытка оправдаться.

— Ну… это естественно, — пробормотала девушка. — Вы всегда должны быть там, где нуждаются в вашей помощи.

— Мой отец вместе с Гизельгером и Гунтером собирается идти убивать дракона. Сейчас они разрабатывают план наступления, поэтому мне не хотелось бы им мешать.

Эльза отвернулась, очевидно не желая продолжать разговор. Гернот удержал девушку, взяв ее за руку. Ее запястье было не шире, чем рукоять его меча. Она взглянула на принца, словно в его прикосновении таилось какое-то обещание, и в этот момент Гернот совершенно забыл о том, что он собирался сказать. Все его мысли растворились, словно капля крови, упавшая в море.

— Я… я должен снова… идти… — пробормотал он.

— К ней, — с неожиданной ожесточенностью прошептала Эльза. — Потому что вы там нужны. — Она начала медленно удаляться от него.

— Эльза! — еще раз воскликнул принц, надеясь, что теперь он сумеет найти хоть какие-то слова.

Девушка снова остановилась.

— Да, мой принц?

Она часто называла его так, но сегодня эти слова воспринимались им как подарок.

— Я помню, что ты… обещала приготовить мне суп, — неуверенно произнес Гернот.

На тонких губах Эльзы появилась улыбка.

— С того самого дня, как вы попросили меня об этом, каждый вечер у меня на огне стоит горшок с супом для вас. И если бы вы только пожелали…

Эльза не договорила, боясь переступить границу, разделявшую их миры. Вместо этого она снова улыбнулась и быстро убежала. Ее шаги были совершенно бесшумными на каменном полу.

Она исчезла.

Гернот почувствовал с одной стороны облегчение, а с другой — изумление.

Мысль о том, что Эльза страдает по его вине, начала его мучить. Но почему?

— Тринадцать мечей на тринадцать человек! — в ярости кричал Регин. — И ни одним мечом больше! Слышишь?

Зигфрид в бешенстве ударил молотом по раскаленному мечу, который он прижимал щипцами к наковальне.

— Я… нужен королю!

Регин расхохотался.