Кольцо принца Файсала

– Помни, теперь речь идет о том, чтобы держать порох сухим, Том Коллинз.

– Мастер Йооп собирается в город?

– Да, я отправлюсь туда, когда рассветет. Думаю взять тебя с собой. Найди себе что-нибудь поприличней из одежды. До рассвета осталось всего три часа. Мы отправимся на невольничий рынок.

– Мы едем покупать рабов, мастер Йооп?

Голландец закуривает трубку.

– Покупать? Нет, мы будем продавать. Когда кто-то крушит половину собора Святого Павла, он должен заплатить за это.

Том неуверенно улыбается.

– Боюсь, я не совсем вас понимаю, – говорит он.

– Понимать, – фыркает Йооп, – да тут и понимать нечего. Она будет продана завтра утром. Вот и все.

– Кто будет продан? – шепчет Том, чувствуя, что волосы на его руках встают дыбом.

Йооп открывает дверь.

– Санди, – отвечает он.

* * *

Во сне все кажется зеленым. Зеленым, как океан, когда отплывешь достаточно далеко от берега. Свет странным образом кажется здесь ярче, и в то же время все словно укутано пеленой, а звуки сливаются в неразборчивый гул.

Над ним – небо, похожее на зеленого краба. Морское дно кишит людьми, которые что-то кричат и перебивают друг друга. Там и белые, и черные, бомбы и работорговцы, капитаны, штурманы, боцманы, матросы, плантаторы и солдаты в голубых мундирах. Кругом козы, овцы и лошади, какаду, хищные птицы с колпачками на головах и куры в клетках. Но прежде чем сон приводит Тома в портовый квартал Порт-Ройала, он оказывается во дворе плантации. Том рад, что он находится на морском дне и потому не слышит криков Тото, когда они садятся в седла. Вода подергивается зыбью, и лицо Сахарного Джорджа расплывается. Здоровенный негр стоит на коленях, но, к счастью, Том не может видеть его лица. Все остальные бомбы вышли наружу, хотя еще очень рано. Они держат наготове ружья с зажженными фитилями. Остальные рабы заперты в бараке. Бомба Брюгген хватает и держит Тото, когда мастер Йооп и Том выезжают со двора вместе с Санди Морнинг, чьи руки связаны за спиной. Она сидит на низкорослом мерине и испуганно переводит взгляд с мамы на Тома и обратно. Но все это, как было уже сказано, происходит под водой, поэтому он не может слышать ее рыданий, и вскоре ее слезы растворяются в ненасытном океане.

Над Порт-Ройалом восходит солнце, и аукцион начинается.

Том сидит на лошади и следит за происходящим. Вокруг галдят, шумят и жестикулируют. Звенят монеты. Кто-то меняет, кто-то продает, но большинство покупают. Том видит толстого мужчину и его еще более толстого бомбу, которые осматривают руки и ноги Санди. Они заглядывают ей в рот, но, насколько Тому известно, у Санди здоровые зубы.

Йооп ван дер Арле стоит, повернувшись спиной, словно не имеет к происходящему ровно никакого отношения. Но вот он получает мешочек с деньгами и вскакивает на своего коня, который стоит рядом с лошадью Тома.

Теперь вода начинает волноваться всерьез, и образ малышки Санди Морнинг тает и исчезает в океане. Место пустеет, вода закручивается и уносит всех прочь – людей, зверей, рабов, торговцев, повозки, поросят, коров и овец.

Остаются лишь черная гладь воды и синее ночное небо, откуда полная луна посылает вниз свой голубой луч. Косой столб света, что связывает небо и море.

В луче света, упорно загребая воду, плывет мальчишка. Он хочет достать с морского дна драгоценную добычу – утонувшее на закате солнце.

Глава 13. Тото

Крыса сидела между желтых стеблей тростника и, умываясь, приводила себя в порядок. Это был крупный экземпляр, немногим меньше кошки, старый, но еще не дряхлый и, судя по толщине, ведущий очень даже неплохую жизнь. Том ненавидел крыс и всюду, где мог, охотился на них. Он знал, что старыми становятся лишь умные крысы, а потому такая крыса опасна. У кошки девять жизней, у крысы же только одна, зато в девять раз длиннее.

Том знал, что этим грызунам нельзя верить, их внешний вид зачастую обманчив. Никто в целом свете не мог лучше крыс прикидываться жалкими и убогими, но если бы они могли говорить, то поведали бы миру множество леденящих кровь и внушающих ужас историй. Убийства с поджогами, кораблекрушения и мятежи – и рядом всегда маленький, покрытый шерстью свидетель с длинным голым хвостом. В его взгляде, который выдает крысу с головой, можно прочесть историю жизни, сравнимой по длине с человеческой.

«Вот такие они, эти крысы, – думал Том, подкрадываясь ближе к намеченной цели. – Вместе мы странствуем – человек и крыса – с общей мыслью истребить друг друга; и исход этого противостояния до сих пор неясен. Когда люди пересекают океан, начиная новую жизнь и осваивая новые земли, в трюме их всегда сопровождают невидимые пассажиры. Укусы их желтых зубов несут чуму».

Том медленно вытаскивает свой кинжал, стараясь не выдать себя движением или звуком. Он уже с полчаса – одновременно с чувством отвращения и восхищения – следит за крысой, и теперь лезвие его ножа, зажатого между большим и указательным пальцами левой руки, готово поразить цель.

Том задерживает дыхание и прикидывает, насколько далеко он сможет завести руку назад и не выдать себя при этом. Луна освещает «Арон Хилл».