Кольцо с тайной надписью

Балакирев умер вскоре после того, как сын вернулся домой. Максим похоронил отца, несколько месяцев крепился, но потом все же не выдержал. И нанялся в фирму «Ландельм», временно. На временных работников мало кто обращает внимание, и данными их особо не интересуются. Поэтому у Ларисы Маркеловой не было ни фотографии, ни адреса Максима, хотя его имя сохранилось у нее в списках. А он в свободное время пообщался с народом, порылся в данных работников и выяснил все, что ему было нужно. Координаты всех мерзавцев, которые выполняли личные поручения Кликушина в то время, когда в квартиру Балакиревых нагрянули незваные гости. Двое из них после этого успели уволиться, третий, наоборот, пошел на повышение и стал начальником службы охраны. Выяснить, кто именно из них бил его родителей, у Максима не было возможности. Он просто решил уничтожить их всех, а начать с самого Кликушина.

– Вообще-то, – помедлив, признался Максим, – сначала мне пришлось избавиться от его охранника, чтобы тот под ногами не путался. Но он ведь тоже мог быть среди тех, кто… – Он резко оборвал себя и уставился в пространство немигающим взглядом. – А потом я взялся за Кликушина. С каким удовольствием я убил его – вы представить не можете.

– Ты всадил ему три пули в живот, – напомнил Ласточкин. – Зачем?

– Чтобы помучился, – спокойно объяснил Максим, и его глаза сузились. – Моему отцу было больно? Было. Вот пусть и этот (нецензурное ругательство) подергается.

… А потом он начал отстреливать остальных. Просто и методично. Караулил их, как правило, возле дома, где они жили, и убивал.

– Ну, а Верховского ты почему не убил? – спросил Ласточкин.

– А он мне не был нужен, – равнодушно ответил стрелок. – Вот его охранники, те да. Они ведь тоже выполняли поручения Кликушина. Их я убил.

Дома у него был список, и он то и дело вычеркивал из него одну-две фамилии. И наконец, когда в списке осталось только одно имя, одно-единственное, судьба подставила ему ножку.

– Как вы меня вычислили? – спросил Максим.

– По стволу, – коротко ответил Ласточкин. – Вообще-то мне с самого начала показалось странным, что кто-то отстреливает охранников, в том числе и тех, что уже уволились. Потом я сообразил, что ты откуда-то должен был узнать их координаты, и решил, что незадолго до начала убийств ты устроился в фирму кем-нибудь незаметным. Я поговорил с Ларисой Маркеловой, и она нашла мне несколько подходящих кандидатур. Еще она дала мне данные последнего охранника, Анатолия Долматова.

– А, этого, – равнодушно замечает Максим. – Когда увидите его, передайте, что я его убью, и скажите, за что. Пусть знает.

– Слушай, – не выдержал Ласточкин, – а если он ни при чем? Ты вообще соображаешь, что творишь? Ведь из этих девяти человек, которых ты убил, пятеро точно были непричастны к нападению на твоих родителей. Ты хоть это понимаешь?

Максим берет новую сигарету, глубоко затягивается и выпускает дым сквозь ноздри.

– Если они не били моих родителей, значит, они еще кого-то другого страдать заставили, – спокойно говорит он. – Так что все о’кей. Будь они честными людьми, они бы к этому Кликушину и на километр не подошли. Так что скажите этому Долматову, что я еще приду за ним.

Ласточкин выключает диктофон и машет рукой.

– Ладно, на сегодня хватит. Уводите его, ребята.

– Спасибо за сигареты, – говорит Балакирев на прощание и выходит из комнаты походкой победителя.

– Паша, – не выдерживаю я, – ты знал?

– Не знал, но подозревал, что тут замешан личный мотив, – говорит он мрачно. – Когда Верховский сказал, что киллер стоял совсем близко и тем не менее не прикончил его, я окончательно понял, что нахожусь на верном пути… Ладно, позови-ка сюда молодого папочку. Мне надо кое о чем его спросить.

Я кивнула и вышла. Когда я через несколько минут вернулась, за мной шел Анатолий Долматов, и у него был такой смущенный вид, что Ласточкин посмотрел на него чрезвычайно внимательно.

– Садитесь, – холодно сказал мой напарник. – Полагаю, я должен вас ознакомить с версией человека, который пытался вас убить.

Он пересказывает Долматову все то, что нам поведал Максим Балакирев. Когда капитан заканчивает, Долматов начинает все отрицать, но с таким фальшивым жаром, что мне становится противно. Он явно знал о тех двух стариках. Более того, он наверняка был в квартире, когда… Вот только нам он в этом ни за что не признается.

– Ладно, – обрывает Ласточкин поток его излияний. – Можете не оправдываться, я не судья и не прокурор, но на вашем месте я хотя бы научился врать не краснея. У вас даже мочки ушей стали пунцовыми.

– Я не понимаю, о чем вы… – блеет Долматов.

– Довольно, – резко говорит Ласточкин, – можете идти! И наслаждайтесь жизнью, пока живы.

Долматов не заставляет просить себя дважды. Дверь громко хлопает за ним. Ласточкин, хмуря лоб, о чем-то задумывается.

– Паша, – начала я, – теперь мне в этом деле все более или менее ясно, кроме… Кто же все-таки убил жену Кликушина и ее адвоката?