Кольцо Соломона

– На высших планах это далеко не мышка, можешь мне поверить. Неудивительно, что он прихрамывает, с таким-то грузом на плече! Сиди тихо-тихо!

Шаги Хирама, в отличие от шагов марида, были слышны довольно отчетливо, и поначалу казалось, что они удаляются прочь. Я было вздохнул с облегчением, но тут вдруг услышал, как мышь тревожно пискнула и шаги остановились. Раздался влажный чавкающий звук, и мгновением позже по залу распространилась вонь тухлых яиц.

Я понял, что это означает. Фолиот Гезери!

– Ну? – Голос Хирама был отчетливо слышен – он стоял, должно быть, шагах в двадцати от того места, где мы прятались. – Что тебе надо, тварь?

– На пару слов, о великий Хирам! – сказал Гезери. Слова были почтительными, но его тон каким-то образом сводил весь эффект на нет. – Мой хозяин, великолепный Хаба, в последние несколько часов чувствовал себя не лучшим образом…

– Я видел его за ужином, – с отвращением ответил Хирам. – Он напился пьян!

– Ага, ну да, так вот, он только что очухался и обнаружил, что кое-что потерял. Маленькую такую бутылочку. Куда-то задевал и никак не может отыскать. Может, она свалилась со стола и ее вымели вместе с прочим мусором. Мы уж ее повсюду ищем и никак не можем найти. Очень таинственное исчезновение.

Хирам фыркнул:

– Его дар для Соломона? Не моя забота. Это тебе следовало бы за ним приглядывать, ведь ты же его раб. Тебе или этой его гнусной тени.

– Да нет, мы были у него в башне, прибирались после того, как… Ладно, это неважно. Слушай, – небрежно сказал Гезери (я представил себе, как он развалился на облаке, небрежно вертя хвостом, зажатым в лапе), – а эту арабскую девчонку ты не видел?

– Жрицу Кирину? Должно быть, она ушла к себе.

– К себе? Ага. А куда именно «к себе», не подскажешь? Понимаешь, Хаба думает…

– Нет, не подскажу!

И в зале снова послышались шаги Хирама. Видимо, он уходил от Гезери, говоря ему через плечо:

– Пусть Хаба сам разбирается со своими неприятностями завтра с утра. Тревожить гостей я ему не позволю!

– Да ты понимаешь, мы думаем, что…

Волшебник что-то буркнул, раздался воинственный писк мыши и пронзительный вопль Гезери.

– Ой! – верещал он. – Убери! Убери это! Все-все, ухожу!

Послышался знакомый хлопок, с которым исчезало сиреневое облачко. Шаги волшебника медленно стихали вдали.

Я хмуро уставился на девушку.

– Ну вот, все и выплыло! Теперь за нами охотится Хаба. Лучше поторопиться. Пусть нас убьет кто-нибудь другой, пока он не обнаружил, где ты.

К моему облегчению, никаких других демонических стражей в Вавилонском зале нам не встретилось, и мы благополучно добрались до другого его конца. После этого было уже не так сложно пробежать через Хеттскую комнату, миновать Шумерскую галерею, у Кельтского кабинета[83] свернуть налево и, не доходя до просторных (и хорошо охраняемых) Египетских залов, через небольшую арку выйти в южную колоннаду, опоясывающую сады.

– Хорошо! – выдохнул я. – Теперь остановимся и передохнем. Что ты скажешь об этом местечке?

За пределами галереи царила черная, непроглядная, таинственная ночь. Воздух был чист; ветерок все еще нес тепло из восточных пустынь. Я окинул взглядом звезды: судя по яркому Арктуру и угасающему Озирису, до рассвета оставалось часа четыре-пять.

Перед нами на север и на юг простирались сады. В них царила непроглядная тьма, если не считать рваных прямоугольников света, падающих из окон дворца на кусты и статуи, на фонтаны, пальмы и цветущие олеандры. Где-то на севере незримо возвышалась черная стена царской башни, удобно расположенной подле гарема, но отделенной от основной части дворца.

К югу находилось большинство общественных зданий дворца, включая залы для аудиенций, флигели, где жили и работали слуги-люди, и чуть в стороне от прочих – сокровищница Соломона, набитая золотом.

Девушка огляделась.

– Вот это и есть сады? По-моему, тут довольно тихо.

– Вот видишь, как мало ты понимаешь? – сказал я. – От вас, людей, вообще толку мало. Знаешь, какая тут движуха на самом деле? Вон, видишь ту статую рядом с рододендронами? Так это ифрит. Если бы твоим глазам были доступны высшие планы, ты бы увидела… хотя, пожалуй, это и к лучшему, что тебе не видно, что он делает. Это один из командиров ночной стражи. Все часовые из этой части дворца периодически являются к нему с докладом; они приглядывают и друг за другом тоже, просто для верности. Еще я вижу пятерых… нет, шестерых джиннов, которые прячутся в кустах либо парят среди деревьев, и еще несколько крошечных существ, похожих на светлячков, и эти светлячки мне тоже очень не нравятся. Посреди вон той центральной дорожки установлена ловушка, приводящая в действие нечто малоприятное, а в небе над нами на пятом уровне парит огромный магический купол, перекрывающий все сады; любой дух, рискнувший пролететь сквозь него, вызовет тревогу. Так что в целом эта часть дворца неплохо охраняется.

– Ладно, поверю тебе на слово, – сказала девушка. – И как же нам через них пройти?