Кольцо Соломона

В Эйлате все было далеко не так просто.

Улицы тут были широкие, а здания — не выше двух этажей. Ашмире, привычной к прохладной тени высоких башен Савы, этот город казался каким-то бесформенным, расползшейся массой низких беленых стен, пугающим лабиринтом, по которому струился бесконечный поток людей. Шагали богато одетые египтяне с блестящими на груди амулетами, следом за ними рабы тащили ящики, сундуки, скалящихся бесов в раскачивающихся клетках. Жилистые обитатели Пунта, маленькие, ясноглазые, с мешками смолы, раскачивающимися у них на спине, пробирались мимо лотков, где торговцы из Куша предлагали осторожному путнику серебряные обереги от джиннов и талисманы от духов. Черноокие вавилоняне спорили с бледнокожими людьми рядом с телегами, нагруженными мехами и шкурами со странными узорами. Ашмира заметила даже группу савейцев, прибывших на север тяжким путем через пустыню с грузом ладана.

На крышах безмолвно восседали твари в обличье кошек и птиц. Твари пристально следили за тем, что творилось внизу.

Стоя у ворот, Ашмира брезгливо наморщила нос: из владений царя-мага несло неупорядоченной магией. Она купила чечевицы с пряностями в ларьке, встроенном в городскую стену, и нырнула в толпу. Мутный поток подхватил, закружил, поволок; толпа поглотила ее.

И тем не менее, не успев пройти и десятка метров, Ашмира поняла, что ее преследуют.

Бросив взгляд в сторону, она приметила, как тощий человек в длинном белесом одеянии оторвался от стены, у которой он стоял, и побрел по дороге следом за ней. Немного времени спустя, два раза произвольно поменяв направление, она снова обернулась — и снова обнаружила его: он брел следом, смотрел себе под ноги, словно зачарованный клубами пыли, которые он поднимал на каждом шагу.

Шпион Соломона? Уже? Маловероятно: она пока не сделала ничего такого, что могло бы привлечь к ней внимание. Ашмира не спеша пересекла улицу, пышущую белым полуденным жаром, и нырнула под навес хлеботорговца. Она стояла в душной тени над корзинами, вдыхая аромат сложенных стопкой хлебов. Краем глаза она увидела, как между покупателями торговавшего рядом рыбника мелькнула белесая одежда.

Морщинистый старик сидел на корточках между корзинами с хлебом и жевал беззубым ртом свой кат. Ашмира купила у него тонкую пшеничную лепешку и спросила:

— Уважаемый, мне нужно попасть в Иерусалим, срочно. Как это быстрее всего сделать?

Старик нахмурился: ее арабский выговор был для него непривычен и он с трудом понимал ее.

— Караваном.

— А откуда уходят караваны?

— С рыночной площади, от фонтанов.

— Понятно. А где эта площадь?

Он долго размышлял, его челюсть медленно, ритмично двигалась по кругу. Наконец он сказал:

— У фонтанов.

Ашмира нахмурилась, раздраженно выпятила нижнюю губу. Она обернулась в сторону рыбного лотка.

— Я с юга, — сказала она. — Я не знаю города. Так что, караваном быстрее всего? А то я думала, может, колесницей…

— Ты одна, что ль, путешествуешь? — спросил старик.

— Да.

— А-а!

Он открыл беззубый рот и коротко хохотнул.

Ашмира уставилась на него:

— А что?!

Старик пожал костлявыми плечами.

— Ты молоденькая и — если только под твоим покрывалом не прячется неприятных сюрпризов — хорошенькая. Да еще и одна. По моему опыту, у тебя не много шансов благополучно выбраться из Эйлата, я уж не говорю — добраться до Иерусалима. Но впрочем, пока ты еще жива и при деньгах, почему бы тебе их не тратить? Такая уж у меня философия. Может, купишь у меня еще одну лепешку?

— Спасибо, не надо. Я спрашивала насчет Иерусалима!

Старик взглянул на нее оценивающе.

— Работорговцы тоже неплохо зарабатывают, — задумчиво сказал он. — Временами я жалею, что не подался в работорговцы… — Он послюнявил палец, протянул волосатую руку и поправил стопку лепешек в соседней корзине. — Как еще можно добраться? Ну, будь ты волшебницей, могла бы долететь туда на ковре-самолете. Это быстрее, чем караваном.

— Я не волшебница, — сказала Ашмира. И поправила кожаную котомку на плече.

Старик крякнул.

— Оно и к лучшему, потому что если бы ты полетела в Иерусалим на ковре-самолете, он увидел бы тебя с помощью Кольца. Тогда тебя схватил бы демон, утащил бы прочь и подверг всяким ужасным мучениям. Ну а бублик хочешь?

Ашмира кашлянула.

— Я думала, может быть, можно нанять колесницу…

— Колесницы — это для цариц, — ответил хлеботорговец. И захохотал, разинув рог, зияющий пустотой. — Ну или для волшебников!

— Я не царица и не волшебница, — сказала Ашмира.

Она забрала лепешку и ушла. Мгновением позже тощий человек в белесом одеянии растолкал покупателей у рыбного лотка и выскользнул наружу, в ослепительный полуденный жар.