Кольцо Соломона

— Я уже давно интересуюсь заклинанием Бесконечного Заточения, — сказал Хаба. — Как ты, Бартимеус, сам вскоре убедишься, оно, по сути дела, является заклятием Отсылания, только вместо того, чтобы вернуть демона в его родное измерение, оно переносит его в какую-нибудь материальную тюрьму. Вон в тех клетках, — он указал себе за спину, на чудовищные сооружения, громоздящиеся за колоннами, — томятся бывшие слуги, которых я «отпустил на волю» подобным же образом. Я бы сделал то же самое с тобой, но бутылка будет полезнее. Запечатав тебя внутри, я преподнесу тебя в дар царю Соломону, в знак моей преданности. Ты пополнишь его коллекцию диковинок. Скажу, что этот предмет называется «Могучий узник» или еще какую-нибудь чушь в этом духе. Это придется ему по вкусу, у него такие примитивные наклонности. Быть может, когда ему надоест глазеть на своих шутов, он будет время от времени разглядывать сквозь стекло твои искаженные черты, а может быть, просто засунет тебя подальше вместе с прочими безделушками и никогда больше в руки не возьмет… — Волшебник пожал плечами. — Но, думаю, в любом случае пройдет не меньше ста лет, прежде чем кто-нибудь взломает печать и выпустит тебя на волю. Как бы то ни было, тебе хватит времени пожалеть о своей дерзости и непочтительности, пока твоя сущность будет медленно разлагаться.

Меня охватила ярость; я шагнул вперед, к краю круга.

— Ну-ну, спокойно! — сказал Хаба. — По условиям заклятия, которым ты призван, ты не можешь причинить мне вреда. Да если бы даже и мог, это было бы неразумно, джиннчик! У меня ведь есть защитник, как ты, возможно, уже знаешь.

Он щелкнул пальцами. Существа в клетках внезапно затихли.

Тень, лежавшая за спиной у Хабы, оторвалась от пола. Она, сворачиваясь, поднималась вверх, точно скручивающийся свиток, все выше и выше, выше головы волшебника, тонкий, как бумага, клок тьмы без каких-либо черт и обличья. Она вздымалась, пока ее плоская черная голова не коснулась каменных блоков потолка. Волшебник рядом с ней казался куклой. И вот она распростерла свои плоские черные руки, все шире, шире, до самых краев свода, и наклонилась, намереваясь охватить меня.

20 Бартимеус

— Что, Бартимеус, никак язык отсох? — осведомился Хаба. — Это на тебя не похоже!

Ну, что правда, то правда. Мне было не до разговоров. Я озирался по сторонам, трезво оценивая свое положение. Минусы его были очевидны. Я находился глубоко под землей, в логове злого волшебника, припертый к стенке его гигантским рабом-тенью, который тянул ко мне алчные пальцы. Еще пара секунд — и меня загонят в красивенькую бутылочку с цветуечками и сделают из меня дешевую побрякушку, возможно — навеки. Это что касается минусов. А что касается плюсов…

Плюсов я пока не обнаружил.

Но в одном я был совершенно уверен. Если уж меня ждет кошмарная участь, я не намерен встретить ее в обличье приземистого, пузатого бесенка. Я вытянулся во весь рост и сменит облик: сделался выше ростом, превратился в высокого и изящного юношу с ослепительно-белыми крыльями за плечами. Именно так выглядел я много веков назад, когда служил копьеносцем Гильгамеша в Шумере. Вплоть до голубых вен на тонких запястьях.

В результате я, безусловно, почувствовал себя куда лучше. Но это был не единственный результат!

— М-м, великолепно! — сказал Хаба. — Тем забавнее ты будешь выглядеть, когда я загоню тебя в эту дырочку. Жаль, что я не смогу этим полюбоваться… Аммет!

И он, не оглядываясь на черный столп, колыхающийся у него за спиной, поднял хрустальную бутылочку. Призрачная рука, пальцы которой только что тянулись к моей шее, тотчас отдернулась, согнулась, как тростинка, с безошибочной точностью взяла бутылку из руки волшебника и подняла ее в воздух.

— Заклинание Бесконечного Заточения, — говорил Хаба, похлопывая по конторке полоской папируса, — весьма длинное и требует много сил. У меня сейчас нет на него времени. Но Аммет может произнести его вместо меня.

Он поднял глаза, и гигантская голова тени опустилась на уровень его лица.

— Дорогой Аммет, приближается час пира, мне предстоит встретиться во дворце с восхитительной юной дамой, и потому я не могу больше ждать. Заверши здесь наши дела, как мы договаривались. Все нужные слова я записал — ты увидишь, что они подходят джинну такого уровня. Когда все будет сделано и Бартимеус окажется внутри, запечатай бутылку расплавленным свинцом и пометь всеми положенными рунами. Когда остынет, принеси ее мне. Мы с Гезери будем в зале Волшебников.

Сказав это, он, не говоря более ни слова и даже не оглянувшись, вышел из круга и направился прочь между колонн. Фолиот сделал мне ручкой и зашлепал следом. Тень осталась, где была. Еще мгновение концы ее длинных, сужающихся ног оставались соединены с ногами мага. Они растягивались все сильнее, сильнее и наконец, словно бы нехотя, оборвались с негромким, влажным чавканьем. Волшебник пошел дальше. А две тонкие полоски, похожие на ручейки полуночной тьмы, заструились назад по каменным плитам и влились обратно в ноги.