Кольцо судьбы. Том 2 (СИ)

- А что же ты хотел сказать? - артистично радостно спросила я. Он смолчал, даже не зная, как оправдаться, и странно, что он хотел оправдаться, кстати. Фыркнув, я скрестила руки на груди. - Анаэль, выйди...

Он скорчил сомнительную физиономию, попеременно поглядев на нас с Гавриилом.

- Если бы это было возможным, - произнёс Анаэль, - то я бы предположил, что вы убьёте друг друга...

- Не заставляй меня ненормативно разговаривать, - бросила я. - Иди уже.

Анаэль недовольно чавкнул, ещё немного потоптался сомнительно на месте. Он понимал, что вероятность того, что он вновь сможет встретиться со мной в трезвой памяти - очень низкая. Уходить он не хотел, но и не видел смысла торчать тут дальше прозрачной тенью. Он не хотел, чтобы я сдавалась, но и просить меня не делать этого тоже не хотел. Или не мог из уважения. Подступив ко мне, он меня чмокнул в щёку, не став ничего говорить. Я итак знала, что он сделал для меня и какого финала хотел бы, но в данной ситуации он ничего не решал... к его великому сожалению.

Анаэль прошёл к двери, но, не дойдя до нее, обратился в белый ветер, который быстро стал прозрачным, просочившись через щели двери. Я выдохнула, посмотрев на мужа придирчиво. Я на него не злилась, но захотела объяснить, как всё это произошло.

- Я скрывалась тысячелетиями от всех вас, даже от Отца. А после того, что произошло с Люциферой, я бы сидела ниже травы, если бы хотела оставаться незамеченной. Но я намеренно выдала себя, специально всё так подстроила, чтобы Рафаила доложила Михаилу.

Гавриил растерялся на несколько мгновений, заикнувшись:

- Но зачем?!

- Я не хотела быть лидером, я хотела сделать им тебя.

Гавриил ошеломлённо потемнел.

- Я была бы твоей тенью, источником вдохновения. Но для всего этого ты должен был обрести душу. Я не могла тебя заставить, и я решила, что если... мне будет угрожать опасность, то ты... заступишься за меня. Называй это идиотизмом, если хочешь, но мне казалось, несмотря на отсутствие души, что ты всё же что-то чувствуешь ко мне. Потому что ты всегда считался с моим мнением, в отличие от других архангелов. Ты не унижал меня в их глазах, не пытался присвоить мои заслуги себе, не ставил себя выше меня. Ты отличался от Михаила и от других, я не знала, почему, и предполагала, что ты что-то чувствуешь. И я думала, что если Михаил решит срезать мне крылья, то ты не позволишь ему этого, защитишь меня и... восстанешь против него за меня.

Гавриил явно не ждал услышать всё это, и странно, но я не видела той пустоты в его глазах. Кажется, ему стало неудобно за свои недавние слова в свете моего откровения. На несколько мгновений между нами повисла неловкая пауза. А потом муж произнёс:

- Я никогда не был революционером, ты ведь знаешь.

Я вздохнула, грустно закивав.

- Ты прав, - буркнула я обречённо. - Если взглянуть на людей со стороны, непредвзято, то можно решить, что все они непроходимые тупицы. В какой-то степени, душа действительно... отупляет. Просто она заставляет чувствовать и порой идти на поводу у своих чувств, - сглотнув, я впервые сказала ему это, то есть не мысленно, а в голос - впервые: - я люблю тебя. Несмотря на то, что тебе не сдалась моя любовь. А она, знаешь, что делает? Она возводит до небес, чтобы потом скинуть и разбить тебя вдребезги. Любить, значит, желать ему лишь добра, верить в него, быть готовым отпустить и без конца жертвовать. Прощать ему его упрямство, непроходимую тупость, бесчувственность. Жертвовать весь мир к его ногам! Пусть даже он не поймёт, не оценит... пусть даже, он мучает тебя. Несмотря на то, что ты сотворил со мной, несмотря на всю ту боль, что ты мне причинил, невзирая на то, что ты - бездушная сволочь! Я всё равно... люблю тебя. И я всегда буду надеяться, даже погибая от твоих рук, что ты изменишься. Я всегда буду надеяться на то, что нечто стрельнет в твоей голове, и ты сделаешь что-то для меня. Хоть что-то! И тогда я надеялась, ожидала... и желала тебе возвыситься над всеми ними, потому что ты намного лучше Михаила, ты намного лучше Отца!

Гавриил инертно качнул головой, помолчав. Я бы не сказала, что видела пустоту в его глазах, но и проявления сильнейших эмоций там тоже не было.

- Я поступил не так, как ты ожидала, но я защитил тебя. От Михаила и ада... я подарил тебе свободу.

- Свободу? - скривилась я. - Ты сделал меня пленником системы!

- Ты этого не знала! Ты была не обременена правилами и обязанностями, ты не помнила о том, как Отец пользовался тобой, ты не помнила о моём предательстве. Ты была свободной!

Я сглотнула растерянно - сейчас я видела в его глазах нечто. Он желал мне свободы? Действительно. То есть он думал обо мне?

- Я никогда тебя не истязал. Сейчас ты должна это помнить... - Гавриил вопросительно глянул на меня исподлобья. Я закивала: помню, как он говорил со мной перед каждой зачисткой, словно доктор с ребёнком перед его первой прививкой. - Я занимался зачистками не из недоверия к кому-либо, а потому что... не знаю, я... хотел с тобой видеться...

Я хмуро к нему пригляделась:

- Ты ведь не можешь скучать по мне?